Проникшие из кошмаров. Александр Дружинин

он не ошибся. На этот раз снилось спокойное море в лучах яркого солнца. На маленьких волнах легонько покачивалась уютная лодочка. Витя лежал в ней, наслаждаясь теплом и покоем. Весело покрикивали суетливые чайки. Вдали проплывал белый корабль.

      «Топ-топ-топ-топ!» – послышалось откуда-то издалека, будто бы из другого мира.

      Неужели опять начинается?

      Витя понял, что видит сон. Также он понял и то, что, если очнется от этого сна, сразу же попадет в другой, в котором окажется в своей комнате, рядом со статуэткой, вновь обратившейся в мелкого монстра.

      Нельзя просыпаться! Нельзя!

      Глаза открылись сами собой. Статуэтка, ощерив клыкастую пасть, сверлила его зеленым огнем выпученных глазенок.

      «Ну, если уж так, – Витя, преодолевая страх, потянулся к стоящему на тумбочке существу, – мы с тобой поиграем, чудовище. Все равно ведь ты ненастоящая. Ты всего лишь мой сон».

      Витя схватил статуэтку рукой. И ойкнул. Палец пронзила острая боль. Будто несколько иголок впилось под кожу. Фигурка выпала из руки, грохнув о тумбочку. Нащупав под подушкой кнопочный телефон, Витя включил экран. По большому пальцу правой руки струйкой стекала кровь. Витя направил свет на фигурку. Ее маленькие клыки тоже были в крови. В его крови.

      – А-а-а-а!!! – Витя заорал так, что казалось, задрожали оконные стекла, и опрометью бросился вон из комнаты. – Она укусила меня! Укусила! – вопил он, несясь по темному коридору. – Катя! Она укусила меня! – Он ворвался в комнату сестры, стукнув здоровой рукой по выключателю.

      – Что? Кто? Кто укусил? – Разбуженная Катя, щуря глаза от света, силилась понять, что происходит.

      – Статуэтка! Она меня укусила! – Витя трясся как в лихорадке.

      – Чего?

      – Смотри. Кровь! – Он продемонстрировал кровоточащий палец.

      – Так. – Катя пришла в себя. Опустила ноги с кровати. – Ты хотел меня напугать? Тебе удалось. Так и быть. Теперь счет один десять.

      – Катя, я не шучу, – Витя чуть ли не плакал. – Она правда меня укусила. Разве не видишь? – Он снова потряс окровавленным пальцем.

      – Постой, ты хочешь сказать, что это сделала, – Катя показала на Витин палец, – твоя железяка с помойки?

      – Ну да! Она оживает ночью, меняется. У нее глаза начинают гореть. Клыки появляются.

      – Ты что, совсем за дурочку меня держишь? – Катя насупилась. – Что за цирк ты устроил?

      – Это не цирк, Катя! Она меняется. Пойдем. Сама посмотри.

      – Вот еще! – Сестра забросила ноги на кровать и принялась натягивать на себя одеяло. – Иди краску с пальца смой и спать ложись, клоун.

      – Катя! – закричал Витя. – Это настоящая кровь. Вот, посмотри. – Он поднес палец почти к ее носу.

      Катя недоверчиво рассмотрела его и, пожав плечами, спросила:

      – Ты что, порезался?

      – Это она меня укусила, – Витя захныкал: – Катя, Катенька, ну пожалуйста, – из Витиных глаз закапали слезы, – ну пойдем посмотрим, – умолял он. – Мне страшно.

      Увидев такое поведение брата, Катя, наконец, озаботилась. Витька, конечно, клоун и врун, но