Грозы царь – Иван Грозный. Александр Бубенников

русской земли паломничества к «Русскому Богу» и явленной им благодати не только для страждущих, но и для всего страждущего государства православного… Будут явлены чудеса Николины каждой русской душе вместе с Русским государством и его православным царем-государем – быть Третьему Риму и его самому священному городу на Руси с неслыханной до этого плотностью церквей и монастырей на клочок святой земли… Вот душа-то русская в этом Священном городе встрепенется, узрев для себя и Руси первого ее царя… Вот враги-то Руси закопошатся муравьями в своей навозной латинской куче, заскрежещут зубами, захотят сжечь, уничтожить этот Священный град русских, дающий их душам невиданную благость и силу… Главный град русских в лесных чащобах Гелон персидский царь Дарий сжег, а главная его деревянная святыня в одеяниях епископских Николая Мирликийского на Можайской земле возродилась в ипостаси Николы Меченосца… Лично для меня он пока одно чудо сделал: во время моления под его грозовым мечом Никола Можайский так надменно и презрительно на меня глянул, так мечом сверкнул гневно, что враз надолго отбил тешиться охотничьими забавами, страсти бушующие унял… Не охотился и не безумствовал в страстях плотских твой государь после Николиного взгляда, душу обжегшего и вдохновившего ее на святые порывы… Теперь-то я точно знаю – быть Священному граду, в котором мой наставник молился перед Николой Можайским за венчание меня на царство Третьего Рима шапкой Мономаха…

      Ничего не ответил мудрый и кроткий Макарий, только перекрестил своего выученика и, благословив, отпустил на все четыре стороны государить, служить Христу, а не Антихристу, служить святителю Николаю Мирликийскому в ипостаси Можайского меченосца – великой христианской святыне, а не языческому ряженому болвану, «с корнями Велесовыми», провоцирующими языческие страсти-мордасти, непотребные и необузданные…

      6. Новые козни и казни

      Когда Ивану было уже четырнадцать с половиной лет, под влиянием своего первейшего друга Федора Воронцова его вынудили возвести опалу на одного из братьев Кубенских, Ивана. Братья-бояре Иван и Михаил Кубенские стояли во главе заговора партии Шуйских против главы Думы Ивана Бельского и митрополита Иоасафа. К тому же Иван Кубенский был среди тех бояр и Шуйских, кто бросился на Воронцова, и он лично хлестал Федора по щекам. По наущению друга, воспользовавшегося тем, что Иван-государь решил объявить недоверие всем руководству Думы, 16 декабря 1544 года Иван Кубенский был схвачен и вместе супругой и детьми был заключен в Переславле, где некогда сидел злосчастный князь Андрей Углицкий.

      К удивлению государя Ивана, первым, кто стал печалиться за Ивана Кубенского, оказался его приятель-собутыльник по охотничьим забавам, «игрищам в покойника» и совместным плотским оргиям с голозадыми девками и парубками – Андрей Курбский. Он был всего на год-полтора старше государя, и Иван выделил и приблизил к себе Курбского скорее за удивительную по тому времени