Грозы царь – Иван Грозный. Александр Бубенников

Ведь Захарьин обвинил Максима Святогорца на Соборе в том, будто на земле римского папы Максим в числе нескольких сотен лиц выучился у тайного иудея, служителя каббалы, жидовской мудрости и запрещенным законам тайных иудеев. Захарьин даже дальше пошел, мол, разгневанный папа приказал схватить их всех и сжечь на костре как еретиков, но только Максим сбежал от него на святую гору Афон, и с тех пор себя за приобщение к греческой вере называл себя Святогорцем. А Захарьин слюной на Соборе брызгал, мол, какой он Святогорец, пусть хоть Библию наизусть знает на трех языках? Если еретик знает Библию и иудейские законы наизусть, что на него молиться надо? Так боярин вопрошал. Мол, вы ему в рот глядите, а папа его сжечь собирался за ересь – усердствовал Захарьин Михаил Юрьевич. К чему это я о нем вспомнил – о покойном боярине, которому когда-то на Соборе даже отпор дал? А вот к чему… Недавно, перед самой своей смертью брат Михаила Юрьевича, Роман Юрьевич Захарьин завел со мной те же странные речи – нельзя Максима Грека из заключения в Отрочь монастыре выпускать. Мол, обвинили Святогорца в том, что он с умыслом портит старые русские богослужебные книги, а надо бы его обвинить в ереси жидовствующих, за что папа его к костру приговорил. Опальный Максим Грек, возможно, только уловка Захарьиных. Они что-то знают более важное и ужасное о тайном влиянии иудейства на внешние и внутренние дела Русского государства. Это дает им шансы на первенство, в конечном итоге, в борьбе партий за власть. Странно, партия Захарьиных, во главе которой раньше стоял старший брат Михаил, а потом младший Роман, взяла на вооружение всего одно главное оружие – «священной борьбы против ереси жидовствующих». Никакая другая боярская партия этим оружием не пользовалась и пользуется, те же Бельские, Шуйские, Глинские, Морозовы – а Захарьины, на тебе, уцепились. А может, Захарьины давно подготовились к династическим войнам? Уже начали вести эти династические войны, чтобы последних Рюриковичей московских – к ногтю, а самим встать во главе новой царской династии. А пока – проба сил, когда все грядущие потрясения на троне уперлись в «еретика жидовствующего» Максима Святогорца, который, глядишь, ни слухом, ни духом в ереси тайных иудеев. Впрочем, кто его знает, Максима Святогорца, недаром знающего, чуть ли не единственный на земле, Библию на трех языках».

      Задумался о своем владыка, но высказался твердо:

      – Вот, когда, станешь Царем Третьего Рима, государь Иван, когда повенчаю тебя на царство Русское шапкой Мономаха, тогда и вернемся с тобой к делу Максима Грека – освобождать его или нет из заключения.

      Сказав это, Макарий машинально вспомнил три странные просьбы покойного боярина, окольничего Романа Юрьевича Захарьина, за себя и за брата Михаила, опекуна государева. Не выпускать из темницы монастырской Отроч опального еретика Максима Святогорца, посодействовать браку Ивана-государя с его дочкой-сиротой Анастасией, и, наконец, венчать на царство Третьего Рима по достижении совершеннолетия Ивана. «О восшествии