Свободный полет одинокой блондинки. Эдуард Тополь

ресторане Алена допивала третью чашку кофе с шестым круассаном, когда появился Андрей со своей женской сумкой.

      – Хватит есть, – приказал он. – Пошли!

      Но Алена, обиженная не то его тоном, не то отсутствием внимания, продолжала пить кофе.

      Стальной хваткой взяв ее за руку, Андрей выдернул ее из-за стола:

      — Быстро! Я кому сказал! – и непререкаемо повел к лифту. – Сейчас ты с одной испанкой поедешь на вокзал, она посадит тебя на поезд…

      – Это еще с чего?

      – Молчи! Слушай! Поезд идет до Мадрида восемь часов. Посмотришь Страну басков, проедешься по Испании – это просто сказка! В Мадриде я тебя встречу.

      – А если не встретите? – испугалась Алена.

      — Встречу. – Андрей завел ее в лифт и нажал кнопку третьего этажа. – Будешь ждать меня на первой платформе. Запомнила? Первая платформа.

      – А сколько ждать?

      – Всю жизнь! – приказал он, выходя из лифта на третьем этаже. – Да, чуть не забыл! Возьми эту сумочку. – И отдал ей свою женскую сумку.

      – Но почему? – Алена взяла сумку и прогнулась под ее весом. – Ой, тяжелая! Там что?

      – Урна с прахом, – брякнул он первое, что пришло в голову.

      Алена выронила сумку и испуганно отпрыгнула в сторону.

      – Что-о?

      — Ну, что? Ну, урна… – продолжал выдумывать Андрей, поднимая сумку. – С прахом одного коммуниста, испанского репатрианта, борца с фашизмом. Люди меня попросили перевезти, чтобы похоронить на родине…

      – Нет, мертвяка я не повезу, – категорично отрезала Алена и решительно пошла вниз по лестнице.

      Андрей поспешил за ней.

      – Подожди! Но почему?

      — Не повезу, – через плечо говорила на ходу Алена. – Я боюсь.

      – Да это хороший человек! – уверял ее Андрей. – Если б ты знала его живым!..

      Алена, не слушая, спускалась по лестнице.

      – Нет, я не понимаю! – твердил Андрей, идя позади нее. – То ты с бутылкой на трех польских качков лезешь, как Матросов, а то какой-то урны боишься…

      Алена не отвечала.

      Андрей загородил ей дорогу.

      – Постой! Ну, ты свою родину любишь? Ты где хочешь, чтобы тебя похоронили? На чужбине или в родной деревне? А? Он тоже не хочет лежать на чужбине. Он завещал, чтоб его на родине похоронили. Можем мы его последнюю волю уважить? Заслуженный деятель рабочего движения, борец с фашизмом… – И, видя, что Алена заколебалась, Андрей втолкнул ее в лифт, нажал на кнопку третьего этажа.

      Там их уже ждала уборщица.

      – Вот эта синьорина, – показал ей Андрей на Алену. – Идемте.

      По служебной лестнице они втроем спустились во двор отеля.

      Во дворе мусорщики гремели мусоровозкой, а официанты ресторана разгружали пивные и винные бочонки из машины, въехавшей во двор из бокового переулка.

      Андрей снял с плеча сумку и протянул Алене.

      Но Алена еще колебалась.

      – Смелей! – сказал он. – Ну, смотри: она закрыта на молнию, а молния заперта замком, видишь?

      Алена, перекрестившись,