Голос моей души. Ольга Куно

Мирты снова скривились в слабом подобии улыбки. Вопрос был поставлен до жестокости прямо.

      – Это больше, чем привычка, – вздохнула девушка. – Это любовь. Привязанность. Верность.

      И отчего-то ее устремленный на Андре взгляд казался вопросительным.

      – Вам виднее, – осторожно ответил он, явно не убежденный словами Мирты.

      Артистка опустила взгляд на землю, а затем решительно распрямила спину, опираясь руками о бедра.

      – Немного пройдусь, – сказала она, вставая.

      И, повернувшись спиной к огню, зашагала навстречу тонким березовым стволам.

      Андре тоже поднялся. Окинул критическим взглядом потихоньку гаснущее пламя.

      – А я, пожалуй, займусь хворостом, – объявил он, обращаясь, кажется, к нам обеим.

      После чего, нагнав Мирту возле первых деревьев, положил руку ей на плечо.

      – Не переживайте так, – мягко сказал Андре. – Все решится, так или иначе.

      Мирта подняла голову, заглядывая ему в глаза, и благодарно кивнула.

      Никто из нас троих не заметил, как подошедший к лагерю с другой стороны Ян пристально наблюдает за этой сценой.

      В собирании хвороста ничего особенно интересного не было, а я чувствовала, что и без того уже слишком часто кручусь возле Андре. Надо же и ему когда-то побыть одному. Поэтому я решила остаться в лагере и, подобно кошке, пригревшейся в постели хозяина, устроиться в фургоне возле собственного тела. И, влетев в фургон через узкую щель, неожиданно обнаружила там Яна.

      Артист стоял, сжимая в руке откупоренную бутылку вина, и с каким-то странным выражением лица смотрел на мое тело. Это совершенно мне не понравилось, и, облетев его сбоку, я расположилась между ним и собой, инстинктивно стараясь таким образом себя защитить. Ян этого, ясное дело, даже не заметил. Отхлебнув из горлышка, он прошел сквозь меня, поближе к моему телу, и присел рядом на корточки. Я тоже поспешила переместиться и теперь замерла у себя над головой.

      Внезапно Ян отставил бутылку и, протянув руку, провел указательным пальцем по моей скуле, неспешно спустившись к шее. Я была готова зашипеть, как все та же кошка, только на сей раз разозлившаяся.

      – Мирта сейчас наставляет мне рога с твоим мужем, – сообщил он, убирая руку и утирая темно-красные от вина губы. – Как думаешь, что нам стоит по этому поводу предпринять?

      Он перебрался ближе еще на несколько дюймов и продолжал меня разглядывать. Обвел раздевающим взглядом фигуру, затем вновь посмотрел на лицо.

      – А ты ничего, вполне себе хорошенькая, – подытожил он, склоняясь над моим лицом настолько низко, что, казалось, я почувствовала его дыхание на своих щеках, а в ноздри ударил запах алкоголя. – Правда, стрижка у тебя дурацкая. Но это от того, что у Мирты руки кривые. В общем, – его рука потянулась к моему платью, – я намерен отплатить им их же собственной монетой. И ты мне в этом поспособствуешь. Ты же не против, верно? Во всяком случае, кричать