Александр фон Гумбольдт. Вестник Европы. Отсутствует

быть замкнутой. Содрогание не имеет места, когда первое звено цепи не соприкасается с последним.

      Когда спор этот разделил современных ученых на два противоположные лагеря, Гумбольдт, занимавшийся тоже этим вопросом, принял, несколько видоизменив ее, теорию Гальвани. Он не допускает даже названия «металлическое раздражение» для обозначения наблюдаемых явлений, так как металлы не только не играют здесь главной роли (в противоположность мнению Вольты), но могут быть совершенно устранены, и только тела, снабженные чувствующими волокнами, могут быть возбуждены. Вольта основывал свою теорию на том, что если не употреблять двух разнородных металлов, то и сокращения не будут иметь места. Гумбольдт же объяснял это чересчур незначительной раздражительностью животного организма, так как он заметил, что когда два металла не соприкасаются непосредственно, а разделены несколькими кубическими линиями мускулов, то судороги появлялись только в животных очень впечатлительных, но при уменьшении раздражительности они не обнаруживались. Обстоятельство это навело его на мысль, которую он уже прежде преследовал при своих исследованиях в области ботаники, искать средств, при посредстве которых раздражительность животного организма усиливается. Он и нашел их в углекислых щелочах и хлорной воде, между тем как кислоты и спирт уменьшали ее. Окунув нерв животного в эти усиливающие раздражительность средства, ему удавалось вызывать явления даже тогда, когда разнородные металлы даже не соприкасались. Он убедился даже, что у животных раздражительных можно было вызвать судорожные сокращения даже без всякого употребления металлов, просто – посредством соприкосновения обнаженного нерва с мускулом!

      Мы не станем вдаваться в подробности исследований Гумбольдта на этом поприще физики, сделавшиеся теперь достоянием науки. Заметим, что она ему обязана введением условных знаков, так облегчающих изучение явлений электричества; что разделение тел на хорошие и худые проводники, теперь известное каждому гимназисту, было тогда непочатым полем, которое Гумбольдт обогатил богатыми вкладами, так как распределение этих двух классов тел следовало сделать не a priori, а эмпирически. Ему же обязана наука замечательными по тогдашнему времени исследованиями о влиянии гальванизма на предметы мира органического. Так, он доказал, что растения под его влиянием представляют такие явления, которые всегда можно объяснить механическим раздражителем; между тем как животные разных классов представляют при этом самые разнообразные явления. Чем сильнее животная теплота отдельных животных, тем скорее прекращается раздражительность после смерти, и тем далее она сохраняется в организме, чем меньше мозг его.

      Влияние гальванизма на человеческий организм тоже было многосторонне исследовано Гумбольдтом. Так, он доказал, что если положить два разнородные металла на оба глаза или даже на глаз и другую часть головы и соединить их проволокой,