Детектив на пороге весны. Татьяна Полякова

и мастерица опять глянула – на этот раз изумленно. – Что? – повторила Мика потише. – Что случилось?

      – Ничего, – помедлив, сказал он, и из-за того, что он медлил, из-за этой секундочки Мика поняла – случилось. – Давай заканчивай, и я все тебе расскажу.

      – Валя, скажи мне сейчас.

      – Я за рулем, и я не люблю разговаривать наспех.

      О да, это она знала! Он готов был всю душу из нее вынуть, но не «разговаривать наспех»! У него были «принципы», которых он железно придерживался. И могло происходить все, что угодно, он никогда не станет их нарушать. Даже если она рыдала и умоляла, а бывало и такое!..

      Почему-то после разговоров с ним ей иногда становилось стыдно, хотя ничего такого он не говорил. И после секса с ним ей тоже было стыдно. И хотелось скорее в ванную, хотя бы для того, чтобы остаться одной, посмотреться в зеркало и увидеть в нем… себя.

      Это она. Опять она. Ничего страшного.

      Мика убеждала себя, что должна любить его, и старалась изо всех сил – как будто выполняла порученную работу.

      Кем? Зачем?..

      Что за работа?..

      – Валечка, я сейчас освобожусь, но все же скажи мне, что случилось?

      – Не надо на меня давить, – моментально ответил он. – Что за привычка!.. Если твой муж был кретином, это не означает, что и я кретин!

      Мике захотелось сказать, что Илья вовсе не кретин, просто он… другой, но она благоразумно промолчала.

      – И не доставай меня! Ты же знаешь, что я…

      – Ты не любишь разговаривать наспех, – быстро закончила она, – но все-таки скажи мне, ничего страшного?

      – Приходи в кофейню, – ответил он сухо, – там и поговорим. И вообще, что за манера таскаться в эти салоны?!

      Она вздохнула.

      – Мне хочется тебе нравиться, – это было сказано с попыткой кокетства и потому, должно быть, прозвучало так глупо.

      Он пробормотал что-то в том смысле, что ему и так все нравится, и повесил трубку.

      Мика нажала кнопку на своем телефоне, посмотрела и осторожно подышала в окошко. А потом протерла его пальцем.

      Ну почему все так трудно? В чем она виновата?!

      Едва освободившись от Ильи, она угодила в ловушку, да еще какую!

      Ловушка, расставленная на волка, прихлопнула синицу так сильно, что почти переломила ей хребет. Она не готова, она слабая, нежная, она в Дворянское собрание хочет или в «Царское село»!

      – Марин, затылок начешем или так оставим? Так поживее, но если нужно, чтобы держалось…

      Мика посмотрела так и эдак.

      – Оставим, – решила она. Пряди разлетались, как будто она родилась с такими, а не просидела полдня в парикмахерской!

      Господи, что случилось? Что могло случиться, ведь Валя в прошлый раз сказал, что время пока есть!

      Времени осталось мало, вспомнилось ей из песенки, время говорит: «Скорей!»

      Она заплатила по счету – золотой кредитной карточкой, разумеется, – прибавила мастерице на чай, не слишком много, примерно столько, сколько составляла месячная «базовая» пенсия. Об этой самой пенсии Мика только вчера услышала по телевизору.

      На Тверской была толкотня – вот никогда