Нэнси Дрю. Проклятие. Миколь Остоу

свойственны. Экспрессивность – это совсем не мое.

      Дейзи взяла нас обеих под руки и повела по коридору – надо сказать, довольно быстро.

      – Да ничего страшного! Я же знаю, как вы переживаете за Именины! Точнее сказать, за меня! Вы, пожалуй, единственные на всем белом свете, кто переживает за меня не меньше меня самой, – прощебетала она и рассмеялась.

      Порой общаться с Дейзи было все равно что плавать в гигантской бутылке с газировкой – бурлящей, сладкой, так и норовящей выплеснуться из горлышка. В хорошем смысле слова.

      Мы пересекли коридор и вышли через черный ход на широкий, заросший травой двор. Сквозь молочно-белую облачную дымку проглядывало лазурное небо, а прямо перед нашими глазами…

      Точно угадав мои мысли, Лена проговорила:

      – Ого-го. Кажется, без кровопролития не обойдется!

      – Вот-вот. Мы точно перенеслись во вселенную «Голодных игр», – заметила я.

      Это было, конечно, преувеличением, но несущественным. Во дворе выстроилась целая армия «нептунов» – старшеклассников, которым не терпелось ознакомиться со списком участников постановки, а сзади них толпились их приятели.

      – И когда они все успели сюда высыпать? – недовольно проворчала Дейзи. – Я же сразу после звонка побежала вас искать!

      – И это была твоя первая ошибка, – прокомментировала Лена.

      – Ну и ладно, попробую пробиться, – сказала Дейзи и, быстро помахав нам, нырнула в толпу, стараясь обогнуть давку у огромного дуба, где обычно развешивали объявления.

      Я с гордостью наблюдала, как Дейзи толкнула бедром одну из старшеклассниц, протискиваясь вперед, а потом улыбнулась ей смиренной, извиняющейся улыбкой.

      – Да, вот уж кто явно пришел за победой.

      Для Дейзи этот день очень много значил, а ее энтузиазм был поистине заразителен.

      – Моя малышка взрослеет! – ответила Лена, смахнув невидимую слезинку с щеки. Хотя вообще-то мы с Леной учились в одном классе, и потому Дейзи была старше нас обеих. – Впрочем, можно ли ее винить? Ведь у нее в роду был один из отцов-основателей! Она буквально рождена для этой роли! И наверняка мечтала об этом празднике еще с пеленок!

      И это была чистая правда. Дейзи происходила из старинного рода Дьюиттов – тех самых людей, которых, вместе с некоторыми другими семьями, и прославляли каждый год. Именно ее пра-пра-пра-(и так далее) – дедушки подписали указ, утвердивший официальный статус города Хорсшу-Бэя. Роль полковника Честера Дьюитта, героя войны, выглядела, пожалуй, самой желанной для актеров ежегодной постановки, в ходе которой разыгрывались сценки из ранней истории этого поселения. Разумеется, Дьюитты не пользовались своим положением – слишком уж благородным было это семейство, поэтому Дейзи пришлось дождаться выпускного года, чтобы поучаствовать в прослушивании на равных правах с остальными.

      Во всяком случае, так мне казалось. Дьюитты вообще были довольно… эксцентричными. Это выражалось в том, что они предпочитали не выделяться на общем фоне и прятаться