Золотое сердце Вавилона. Наталья Александрова

заглянула в холодильник и нашла там упаковку молока, кусок сыра и половинку батона. Молоко налила в блюдечко и поставила перед котом, а себе заварила чай.

      После чашки горячего чая я немного успокоилась и решила устраиваться на ночлег.

      Я разобрала постель.

      Простыни оказались совершенно чистыми и даже пахли зимней свежестью и лавандой. Я улеглась, уютно укрылась одеялом и выключила свет.

      Я думала, что на новом месте не смогу заснуть, однако усталость и обилие впечатлений сделали свое дело, и я почти сразу провалилась в глубокий, черный колодец сна.

      В этом колодце мелькали какие-то цветные пятна, яркие искры света, иногда они складывались в незнакомые лица. Чаще других возникало грубо размалеванное лицо клоуна с влажными ярко-красными губами…

      И вдруг так же неожиданно, как провалилась в сон, я вынырнула из него.

      В первый момент я не могла сообразить, где нахожусь.

      Незнакомая, непривычно мягкая кровать, рядом не раздается самодовольный храп мужа…

      Ах, ну да, вспомнила, я ведь осталась ночевать в квартире над магазином…

      События минувших двух дней разом нахлынули на меня, я вспомнила и посещение нотариуса, и жалкий магазинчик, доставшийся мне в наследство от несуществующей тетки, и старого продавца, и черного человека за окном…

      В эту минуту я услышала какие-то странные звуки и осознала, что именно они и разбудили меня.

      В комнате, совсем рядом со мной, кто-то был. Кто-то тихо переступал по рассохшимся половицам, потом что-то осторожно передвигал, переставлял. Затем раздался негромкий скрип, словно повернули ключ в замочной скважине.

      Я затаила дыхание, похолодев от страха. И хотя я действительно похолодела – меня мгновенно покрыл липкий пот. Я хотела подать голос, окликнуть того неизвестного, кто хозяйничал в моей комнате, но от страха лишилась голоса.

      Тогда я осторожно, стараясь не скрипнуть старыми пружинами, спустила ноги с кровати, встала, шагнула вперед, выбравшись из темной пещеры алькова…

      Комната была слабо освещена льющимся в окно неверным лунным светом. При этом свете, искажавшем все пропорции, она казалась куда больше, чем днем.

      И при этом неверном свете я увидела человеческую фигуру.

      Какой-то человек, повернувшись ко мне спиной, рылся в ящике комода.

      Как ни была я испугана, краем сознания отметила кое-что важное: он выдвинул средний ящик, тот, который я не смогла открыть, потому что он был заперт.

      Я застыла, закусив губу, чтобы не закричать, чтобы не выдать себя невольным возгласом.

      Но тот человек все же почувствовал мое присутствие: он выпрямился, задвинул ящик комода и начал медленно поворачиваться в мою сторону. В самой его позе, в том, как медленно, неторопливо он оборачивался, чувствовалась угроза.

      Мне стало страшно, так страшно, как бывало только в далеком детстве, когда в темной комнате мерещилось какое-то невидимое и неведомое зло…

      Я вскрикнула, попятилась, заметалась по комнате, споткнулась, зацепившись ногой