Сценарий убийства. Александр Шувалов

из лучших, руководство учебного заведения выдало ей наилучшую характеристику и выразило твердую уверенность в том, что девушку ожидает блестящее будущее в профессии. Здорово, правда? Только я не слишком рад этому. Почему? Да потому что учеба и работа – это не просто две большие, а две огромные разницы.

      Не выходит из памяти история одного начальника. Товарищ окончил с золотыми медалями ясли, детский сад, среднюю школу, военное училище и целых две академии – общевойсковую и Генерального штаба. А потом умудрился за какие-то полгода бездарно развалить порученную ему работу. Выправил ситуацию за то же приблизительно время гэкающий и матерящийся через два слова на третье хулиганистый мужик родом откуда-то с юга России, твердый троечник, по словам бывших соучеников.

      Есть и собственный пример перед глазами. Я ведь тоже был лучшим из полутора десятков себе подобных и почему-то решил, что и в дальнейшем буду исключительно первым номером всегда и во всем. Реальная жизнь и работа в поле быстренько восстановили статус-кво, а меня с размаху усадили на задницу. Отдельное спасибо старшим товарищам – с их посильной помощью я осознал, что никакой я не гений и не звезда разведки, а ровным счетом никто и звать меня соответственно. Пришлось срочно поумнеть. Вроде получилось: тружусь второй десяток лет и до сих пор еще живой. И всего одно проваленное задание в послужном списке.

      Бульдожку природа наградила способностями, полагаю, бо́льшими, нежели меня. И добьется она в нашем ремесле многого, если в нужное время нарисуется старший товарищ и отвесит ей хорошего пенделя, чтобы не особо заносилась и чтобы ее не унесло не туда. Вот только никого не обрадует перспективка стать кузницей кадров напарнику. И меня не обрадовала.

      Так что…

      – А ты франт, Алекс, – вторглась в мои невеселые мысли Бульдожка.

      – Стокгольмский стиль, дорогуша. Мужчины здесь трепетно относятся к шмоткам. А женщины…

      – Знаю, – она поморщилась. – Сплошь скучные «серые мышки».

      – Молодец, пять с плюсом. Поэтому сходи-ка ты, подруга, в toalett и смой с личика косметику, чтобы не бросаться в глаза.

      Бульдожка закусила губку.

      – Прямо сейчас? Можно я хотя бы кофе допью?

      – Можно… Тебе уже сняли жилье?

      Она кивнула и назвала улицу.

      – Где это?

      – Район Тенста, кажется, – она снова поморщилась. – Грязновато, и народ там какой-то странный. Большинство не шведы.

      – Суки, – тихо, но с чувством проговорил я. – Хорошо еще, что не в Ринкебю.

      – Ты о ком?

      – Опер из посольской резидентуры решил срубить денег, поэтому снял квартирку подешевле. А в отчете укажет сама понимаешь что.

      – А что в Ринкебю?

      – Плохо там, – грустно отозвался я. – Там бы тебя, подруга, в первые же десять минут попытались ограбить, изнасиловать и грохнуть. Причем в любой последовательности.

      – Ни фига себе…

      – Ты у нас девочка резкая, навалила бы там трупов и тут же попала бы под колпак местной