Академия Стихий. Испытание Огня. Наталья Жильцова

для Совета! Именно такой опишут иномирянку комиссии.

      Понимание этого заставило выдохнуть и сделать вид, будто я вообще отвечать не собиралась. А через мгновение даже получилось разжать кулаки и принять более расслабленную позу. Нет, повода назвать меня еще и скандалисткой я вам не дам!

      – Так вот, к чему я это все сказал, – прервал недолгую тишину ректор.

      Да, уж будьте добры пояснить.

      – К тому, что в академию направляется комиссия, Дарья. И ввиду всех перечисленных мною моментов… – Коргрим шумно вздохнул, явно готовясь озвучить «пренеприятнейшее известие». – Ввиду всех перечисленных мною моментов может случиться так, что комиссия поставит под сомнение необходимость вашего пребывания здесь, в Академии Стихий. Есть вероятность, что зайдет речь о переводе вас в другое, менее приятное заведение. Понимаете?

      Угу. Еще как понимаю. А еще понимаю, что я особенная. Единственная за сколько-то там много-много лет, кого Ваул лично для танца отметил. И пульсар опять-таки. И вообще! Вся озвученная тут «аргументация» – ложь чистой воды. И вы это понимаете. И даже понимаете, что я это понимаю. Поэтому возникает лишь один вопрос – что дальше? К какому-такому выводу меня подводят? Что хотят и зачем эти угрозы?

      Но вслух я этого, конечно, не сказала. Я напомнила о другом:

      – А еще вы можете вернуть меня на Землю.

      Ректор тонко улыбнулся и отрицательно качнул головой.

      – Нет, Дарья. Увы, но это невозможно. Да, предыдущие переходы вы смогли пережить, но не забывайте, подобные перемещения крайне опасны. Они очень плохо влияют на организм. Рисковать вашей жизнью мы не готовы, мы же не звери. Поэтому речь идет именно о переводе. Без вариантов. Таким образом, ваше положение адептки академии под угрозой, Дарья, – резюмировал господин Коргрим.

      – Ясно, – выдохнула я, несмотря на бушующую в глубине души злость, по-прежнему стараясь выглядеть миролюбиво. – И… что теперь делать?

      Ректор грустно улыбнулся. Потом повернул голову, чтобы взглянуть на статую имени куратора первого курса, и с нарочитой задумчивостью постучал пальцами по столешнице.

      – Что ж, давайте подумаем вместе, – наконец медленно произнес он. – Разумеется, комиссия прибудет не из-за вас. Но вами, как я уже говорил, тоже, вероятнее всего, поинтересуется. И если вас решат отчислить из академии, мы с лордом Глуном помешать уважаемым членам Совета, разумеется, не сможем. Лорд Глун и так делает больше, чем от него требуется. Эти дополнительные занятия… вы же понимаете, Дарья, что он не обязан?

      – Понимаю, – решила подыграть я. – И что из этого всего следует?

      Глава Академии Стихий резко откинулся на спинку кресла и подарил мне очередную скорбную гримасу. Потом заявил:

      – Дарья, мы всегда стараемся ко всем своим студентам относиться с уважением и пониманием. Поэтому попробуем прикрыть вас перед Советом. В конце концов, несмотря на вашу ужасную успеваемость, и я, и лорд Глун по-прежнему