Знают ответ орхидеи (сборник). Рекс Стаут

часть дня меня то и дело теребили другие П. Х.

      С одним из них, Патриком Хорганом, не возникло особых проблем. Он заявился к нам собственной персоной, и мне достаточно было просто на него взглянуть. Хорган оказался значительно старше нашего клиента.

      Другой, тоже явившийся лично, доставил мне немало хлопот. Его звали Перри Хэттингер, и он отказывался верить, что объявление не имеет к нему никакого касательства.

      Когда мне наконец удалось от него избавиться и я вернулся в столовую, Вульф уже разделался с почками в слоеном тесте, и я остался без добавки.

      Несколько сложнее оказалось разобраться с телефонными звонками от П. Х., ведь я не видел звонивших в лицо. Троих я исключил после долгих расспросов, однако на трех других стоило посмотреть – этим я назначил свидания.

      Не имея возможности отойти от телефона, я позвонил Солу Пензеру, попросив его зайти за фотографией, оставленной нашим клиентом, и съездить на эти самые свидания. Разумеется, это было просто оскорбительно – давать такое детское поручение Солу, лучшему из ныне живущих оперативников, чья такса составляет шестьдесят долларов в час. Однако не мог же я пойти против воли клиента? И платил за все он.

      Тот факт, что в судебных отчетах фигурировал человек с инициалами «П. Х.», как я и предполагал, здорово осложнил нам жизнь. Звонили из всех газет, в том числе из «Таймс». Две редакции командировали к нам корреспондентов, с которыми я беседовал через порог.

      Около полудня наш номер набрал сержант Пэрли Стеббинс из отдела по расследованию убийств. Он жаждал переговорить с Вульфом, однако я сказал ему, что Вульф занят, и это соответствовало действительности, поскольку босс потел над кроссвордом Ксименеса[5] в лондонском «Обсервере». Я поинтересовался у Пэрли, не могу ли чем-либо ему помочь.

      – Ты еще ни разу мне ничем не помог, – буркнул он. – И твой Вульф тоже. Но коли он дает объявление в газете, в котором утверждает, что обвиняемый в убийстве не виновен и что он хочет назвать имя истинного преступника, мы должны поинтересоваться, чт́о все это значит. Я затем и звоню. Если он не скажет мне этого по телефону, я буду у вас через десять минут.

      – Избавь себя от хлопот, – посоветовал я Стеббинсу. – Разумеется, ты не поверишь ни одному моему слову, поэтому рекомендую сразу позвонить лейтенанту Мэрфи из Бюро розыска пропавших людей. Он тебе расскажет все как есть.

      – Что еще за шутки?

      – Какие шутки? Я бы ни за что не осмелился шутить с блюстителем законности. Позвони Мэрфи. Если же его рассказ тебя не удовлетворит, приходи к нам обедать. Перуанская дыня, почки в тесте, эндивий под мартиникским соусом[6] и…

      В трубке щелкнуло, раздались гудки. Я заметил Вульфу, что было бы очень здорово всегда вот так легко отделываться от Стеббинса. Он скривил физиономию и поднял голову:

      – Арчи…

      – Да,

5

Ксименес – псевдоним британца Деррика Сомерсета Макнатта (1902–1971), автора классического руководства «Ксименес и искусство кроссворда» (1966). Он имел массу последователей, носивших черные галстуки с белыми квадратиками. Многочисленные поклонники, среди которых были английский юморист Пэлем Грэнвил Вудхауз и композитор Леонард Бернстайн, устраивали званые обеды по случаю выхода его юбилейных кроссвордов. – Ред.

6

Мартиникский соус – соус винегрет на основе оливкового масла и бальзамического тростникового уксуса с Мартиники. – Ред.