Битвы экстрасенса. Евгений Миронов

ли, Костя, у меня кошки на душе скребут.

      – Странно такое слышать, Настенька, отчего же с тобой такое странное состояние. Может, что-то с тобой происходит?

      – Не всё оказывается так гладко, как ты рассуждаешь, – всхлипнула она.

      – И в чём, собственно, дело, в чём загвоздка, в чем причина твоего такого депрессивного состояния и упаднического настроения?

      – В серьёзном заболевании моей любимой мамы.

      – Ты действительно грустишь, когда надо радоваться счастью, что мать твоя не незнамо где, а в надёжных докторских руках, под постоянным и неусыпным присмотром медицинских работников.

      – Ты вроде бы правильно резонно и логично рассуждаешь, – всхлипнула ещё громче Анастасия.

      – Что-то мне тебя тяжеловато, трудновато понять.

      – И мне самой очень тяжеловато, – у Анастасии неожиданно полились ручьём слёзы, и она уткнулась глазами и лбом в плечо Константина.

      – Настенька, милая, поясни, пожалуйста, что произошло, что такое неприятное стряслось?

      – Я только что от врача-хирурга.

      – Этот врач-хирург станет проводить хирургическую операцию твоей ненаглядной матушке?

      – Да, от него самого.

      – Ну и прекрасно, что ты навестила нужного доктора перед тем, как он предстанет со скальпелем в резиновой перчатке у тела твоей матери.

      – Да не очень хорошо, не всё благополучно.

      – Врач-хирург что-то такое особенное, феноменальное тебе наговорил, что на тебе лица нет – сплошная белая плёнка?

      – Они все вместе определили, что здоровье матери сильно подорвано.

      – Могу представить, это известно и без них, без их совместного заключения и определения и достаточно давненько.

      – Хирург сказал, что имеются очень серьёзные осложнения и проблемы.

      – Это их святое дело – решать эти самые серьёзные проблемы – на это их и учили в высшем учебном заведении, и за это они получают деньги.

      – Но он сказал мне и другое.

      – По твоему бледному лицу очень даже существенно заметно, что эскулап нагнал на тебя страха и довёл до перепугу и паники.

      – И не говори, Костя, мне очень страшно теперь.

      – Так что же на самом деле опытный хирург этакое тебе сообщил?

      – Хирург сказал абсолютно серьёзно, что организм моей мамы настолько ослаблен, изнурён и истощён, что навряд ли сможет перенести запланированную хирургическую операцию.

      – Успокойся, милая Настенька, подобным образом все хирурги, да и весь медицинский персонал, всегда перестраховываются – стараются избежать ответственности.

      – Однако он также разоткровенничался по секрету, что вероятность на положительный, на благополучный исход и шансов выжить в процессе хирургической операции у моей мамы всего лишь десять процентов.

      – Совсем у этих медиков нет никакой совести, никакой элементарной порядочности нет.

      – Почему ты таким манером говоришь о медицинских работниках, о корпусе милосердия?

      – Наши