Оттенки (не)любви. Ева Гелевера

создавая 3D-обзор происходящего. Подростки махали руками и кривлялись, как обезьянки. Зоя вдруг поняла, что и она попадает в кадр. Стараясь не привлекать к себе внимания, она медленно сделала три шага назад. Решила переждать на безопасном расстоянии, пока детишки удовлетворят жажду прикосновения к чему-то популярному.

      В машине тувинская подруга не замолкала ни на минуту. Зоя вспомнила недавние опасения, что им не о чем будет разговаривать, и усмехнулась. Похоже, зря волновалась.

      За два часа пути лед сдвинулся, заполняя многолетний пробел в отношениях. Было бы безумием считать их теперь полноценными подругами, ведь у них не было общих историй, они не переживали лучшие и худшие моменты вместе. По крайней мере, неловкости больше не было.

      Зоя помнила, как выглядит мир, откуда только что явилась Майя. Ее присутствие заставило девушку физически ощутить тепло дошкольной беззаботности, тягучесть безвременья и запах кызыльских дворов.

      Она почувствовала благодарность, будто Майя прилетела не устраивать собственную жизнь, а помочь Зое найти свою.

      Навигатор утверждал, что прибытие в место назначения состоится через пятнадцать минут, но на МКАД никто не застрахован от попадания в глухую пробку. Эти бесчисленные развязки. Словно спрут, раскинувший бетонные щупальца, смеется над тщетными попытками глупых людишек разъехаться. Он-то знает: чем шире дороги, тем больше автомобилистов.

      Зазвонил телефон – Зоя поморщилась. Это была мама. Девушке не хотелось говорить с ней при Майе, но не ответить страшнее.

      – Да, мам… Угу… Встретила… Угу… Едем. Да, белье постелю. Еда есть, все нормально.

      Нажав отбой, Зоя прикрепила телефон к магнитному держателю на торпеде, развернула вкладку с навигатором и стала проверять наличие «кровавых» отрезков на пути. Она не торопилась продолжить беседу.

      Майя, на время разговора погрузившаяся в смартфон, вырвалась из зыбучих песков просматривания сторис и спросила:

      – Это тетя Люба звонила? Как она?

      Но не дав ответить снова затараторила:

      – Такая веселая всегда была! Помнишь, после садика проходили мимо гастронома, и она нам каждый раз покупала что-нибудь вкусненькое, чупики или жвачки. Моя мама жутко ругалась за это.

      – В больнице она, до пятницы пробудет.

      – А что случилось? – в голосе звучала непритворная тревога.

      – По гинекологии проблемы, ничего серьезного.

      Зоя сосредоточенно смотрела на дорогу, стараясь не пропустить съезд. В таком случае пришлось бы наматывать круги по бездушной кольцевой, отдавая почести бетонному монстру.

      – У вас с мамой какие-то проблемы? Извини, что лезу не в свое дело.

      Внутри Зои все сжалось, дышать получалось через раз. Она ненавидела говорить про мать. Не потому, что стеснялась ее или была обижена, просто люди отчего-то принимались жалеть или, еще хуже, давать советы, когда понимали специфику их отношений.

      Было глупо скрывать, что у них есть разногласия. Несмотря на раздражение одной и неуемное желание другой участвовать