Факультет ведьм. Как достать ректора. Лика Верх

на вопросы не отвечу? Если так, то…

      – Господин ректор, коль вы решили плотно обосноваться в этой комнате, то мне, как любой девушке, требуется ванна или хотя бы душ. А еще туалет. – Я все это время на ректора не смотрела, комнату взглядом обводила, но пришлось взглянуть…

      Он смеялся! Нагло сидел и смеялся! И даже не пытался скрыть этого!

      – Позвольте, милейший, – вот после этого он смеяться перестал, губы поджал, – я не сказала ничего, что может вызвать смех.

      – Мисс Зельсберг, – ровным, холодным тоном произнес мужчина, – я даю вам одну-единственную попытку извиниться за свои слова.

      Одну попытку? Очень интересно…

      – А что вы сделаете, если я провалю эту попытку? Отчислите? – Я немного воодушевилась.

      – Как только выполните поставленное условие, – абсолютно серьезно ответил ректор.

      Воодушевление пропало, словно и не было его вовсе.

      – Да как вы вообще смеете ставить такие условия? – Да, я возмущена. – Эльфа за бранный фейерверк отчислили, а меня за все мои… заслуги – нет! – И в заключение добавила: – Не уважаете вы себя, ректор лорд фон Линер.

      Мужчина напрягся, глаза снова золотом полыхнули, и он недобро так:

      – Нет, мисс Зельсберг, одними извинениями теперь не отделаетесь.

      А у меня в голове сразу его слова про «другие игры» всплыли, и я с перепугу как выдам:

      – Мне еще рано о них думать.

      Ректор не понял, удивленно на меня смотрит. Я пояснила:

      – Об играх, которые вы любите, мне еще рано думать. Вы сами сказали.

      Лорд фон Линер завис. Только брови вверх подлетели.

      А я что? А я ничего. Прическу решила поправить, кудряшки перебираю. И так я увлеклась этим делом, что и за ректором следить перестала, а он молчит и, кажется, не шевелится, только сопит гневно. Ну и пусть сопит, сам виноват… Отвлек меня непонятный шкребок в дверь, будто когтями, неужели Котэн проснулся и понял, что что-то не так?

      – Спасите! Помогите! Насилу-у-у-ю-ю-ют! – что есть мочи закричала я, но только потом осознала, что первые два слова были к месту, а вот последнее… В общем, Котэн ворвался… Ну… как ворвался… Через спинку дивана перелез кряхтя и, крича: «Никому не двигаться! Я вооружен!» – свалился рядом с ректором на… попу.

      Я ненавязчиво показала пальцем в сторону ректора, Котэн медленно повернул голову, улыбнулся во все кошачьи зубы и невинно так:

      – А я слышу: кричит кто-то, дай, думаю, помогу…

      Ректор глаза на меня скосил, а я лицо в ладонях спрятала, мол, ничего не знаю, ничего не слышала, ничего не кричала.

      Котэн что-то тихо муркнул, я продолжала прятать свое лицо. Стыдно? Немного. Боюсь, что засмеюсь, увидев глаза Котэна, и не представляю выражение лица ректора. Но чуйка подсказывает – ничего хорошего его лицо сейчас не выражает.

      Кстати, чего это ректор молчит? Неужто сказать нечего? Не может такого быть.

      – Ректор лорд Линер, а почему вы, собственно, молчите? – Не поднимая лица, спросила я, чтобы хоть как-то заполнить эту давящую тишину.

      Котэн пискляво протянул: «Владле-ену-у-ушка-а-а», –