Жена архимага. Алёна Медведева

мало чем отличался от предыдущего.

      Взгляд мужчины, мимолетно скользнув по одутловатому раскрасневшемуся лицу жалобщика, устремился к потолку большого зала. Спасаясь от скуки, он всматривался в древесный узор мощных балок, поддерживающих высокую крышу, и разноцветные витражи во множестве узких стрельчатых окон. Забавный факт: Нарг частенько подумывал, каково было бы обрушить все это на головы присутствующих на заседании магов? Они ровным полукругом восседали в своих монументальных деревянных креслах, возвышаясь над местом, куда один за одним являлись очередные просители «справедливости».

      Его собственное кресло располагалось в центре – чуть позади других, позволяя отрешиться от происходящего. Особенно в такие моменты, как сейчас, когда явившийся с жалобой в коллегию верховных магов неимоверно раздражал.

      «Он точно не в себе!»

      Провинциальный маг, явно считающийся по местным меркам сильным, а оттого полагающий себя незаменимым и наделенным правом делать что угодно. Считает допустимым травить ближайшее окружение, выдавая это за научный труд по созданию уникального эликсира молодости. Его же надо на ком-то испытывать?.. За неимением близких опыты свои он ставит на собственной домовой.

      Из сумбурной, пропитанной ядом ненависти речи жалобщика выходило именно это. Впрочем, Нарг не утруждал себя необходимостью вслушиваться – вердикт был понятен заранее. Если выбор стоит между магом и почти лишенным силы полудухом – все решится в пользу сильнейшего, разбираться никто не будет.

      – Покороче, любезный, – рассуждая так же, поторопил его один из судей. – Вы не один на сегодня. С проблемой вашей все ясно. Накажем! Завтра же повелим казнить домашнего полудуха, принадлежащего вам по праву силы. Как бишь его звать?

      – Ее! – спесиво надувшись, недовольный тем, что его остановили, едва он приступил к описанию чудеснейших свойств своего зелья, злобно сплюнул раскрасневшийся и пропахший потом детина, в котором нелегко было распознать сельского лекаря. Выглядел он неряшливо, что странно при наличии собственного домового. – Родители назвали ее Флориан, они служили моей родне. Вот я и решил девчонку забрать, чтоб еду варила да дом мой обихаживала.

      Разумеется, воспрепятствовать такому решению в мире, где всем заправляла магия, было некому – отродье домовых что щенка ценили.

      – Положено заслушать последнее слово. Пусть извинится перед хозяином перед развоплощением, – чуть склонился вперед, бросая за задержку извиняющийся взгляд на собратьев, один из верховных магов, которому сегодня выпала участь блюсти протокол.

      – Никчемная! – тут же зашипел полоумный врачеватель, каких полно на сельских просторах королевства Даргон. – Кровом обеспечил, объедала меня, вымахала вон за эти годы. Неблагодарная! Во имя науки же все…

      Нарг утомленно зевнул. Этот неуемный деревенщина изрядно утомил архимага, у которого выдалась нелегкая ночка. Сначала пришлось возглавить рейд по поиску стащившего один ценный артефакт воришки. А уже под утро он наведался в спальню своей очередной недолгой знакомой магини – ведьмы-травницы.

      Там, вопреки намерениям, пришлось остаться на завтрак – дама вцепилась в него мертвой хваткой, решив удушить заботой и вниманием, не иначе. Нарг такого не любил. Полагая себя одиночкой, он избегал любого постоянства в отношениях с женщинами, стараясь каждый лунный цикл выбирать себе новую любовницу. Благо разнообразие в связях приветствовалось среди сильнейших.

      – Материализуйся, Флориан! – приказал он, усиливая приказ магией и зная, что любой более слабый подчинится его воле.

      В тот же миг рядом с хрипло засопевшим жалобщиком появилась фигура девушки. Совсем юной по меркам магов. И… обворожительно красивой. Взгляд Нарга непроизвольно обежал ее всю – от волос цвета спелой пшеницы и голубых глаз до изрядно поношенного, но чистого комбинезона. Видеть такую красотку среди домовушек ему не доводилось. Не то чтобы он к ним присматривался, но маг вдруг поймал себя на мысли: все замеченные им прежде домовые были старыми и изнуренными тяжелой жизнью женщинами.

      – Я не буду просить прощения, – сдув в сторону светлую прядку, что свесилась со лба, девушка упрямо скрестила на груди руки и с открытым вызовом в упор посмотрела на судей. Взгляд ее, пропутешествовав по лицам сидевших ниже магов, замер, уткнувшись в безэмоциональную физиономию архимага. – Это неправильно. Даже сила не оправдывает жестокость и намеренное причинение вреда. Вы не можете считать меня виновной!

      – Видите?! – взвился, покраснев еще сильнее, хозяин домовой. – Она и тут протестует. Как можно терпеть подобное? – Устрашающе сжав кулаки, которые заискрились магией, зашипел девушке: – Изничтожу тебя сам, девка.

      – Стоп!

      Подвластное архимагу время остановилось для всех, кроме двоих, – яркая демонстрация принципа силы. Застыв в неподвижности, все присутствующие даже не заметили перемен. Лишь Флориан испуганно озиралась, широко открытыми глазами всматриваясь в гримасы, исказившие замершие лица магов.

      Стремительно переместившийся к ней Нарг отметил, как ее пухлые губки приоткрылись, выдавая