Попытка не пытка. Марина Серова

не знаю, может, еще кофе купить? – приостановилась возле вокзального киоска тетя Роза, которая все никак не могла отрешиться от суеты, которой сопровождались сборы в дорогу. – А вдруг тогда не засну?

      – С этой баланды точно заснешь, – сказала я. – Но лучше бы ты себе пива купила. Сама же говорила, что на тебя пиво действует как снотворное.

      – Что ты! А что люди подумают? Соседи по купе? Все будут пить чай, а я бутылку пива открою? – испугалась тетушка, с вожделением пробегая при этом взглядом по этикеткам на бутылках.

      Когда-то была популярной песенка, где Гребенщиков просил, чтобы ему дали напиться железнодорожной воды. А железнодорожное пиво все же куда лучше!

      – Хорошо бы даже две бутылки. Какая тебе разница, кто что подумает?

      – Ну, знаешь ли, – сразу обиженно поджала тетя Роза губы. – Так мы с тобой не знаю до чего договоримся…

      Я вздохнула и промолчала. Судя по всему, сейчас мог начаться обычный «конфликт поколений», который все равно никогда не завершался чьей-либо победой или перемирием, а только исключительно дамскими слезами. Нет уж, сегодня перед отъездом тети ссориться с ней мне особенно не хотелось: все же человек чуть ли не на месяц уезжает, нервничает! Ну не хочет она пить пиво, что тут поделаешь? Значит, ей больше нравится ворочаться всю ночь, как на раскаленных углях, под храп какой-нибудь бабуси, лишь бы не прочесть удивления на ее сварливой моське и не прослыть в чужих глазах пьяницей.

      – Смотри, тетя Роза, последний раз предлагаю, – повторила я, показывая на витрину. – Здесь и твоя любимая «Бавария» есть. Давай куплю.

      – Нет уж, пошли, – еще раз вздохнула тетя, всем своим видом изображая из себя жертву общественной морали. Той самой, которая начинается со слов: пусть мне будет плохо, но…

      Этого я никогда не понимала и даже не собираюсь понимать. Потому что мои принципы в изложении звучали бы так: пусть мне будет очень хорошо, а для этого надо…

      Какие тут можно найти общие точки соприкосновения?

      И все же мораль моей добропорядочной тетушки была несколько посрамлена, когда в купе, где я разместила ее дорожный багаж, появились попутчики – два молодых паренька со спортивными сумками через плечо и сеткой, из которой торчали бутылки пива и сухие рыбьи хвосты.

      Я выразительно посмотрела на мою праведную Розалию, но она сделала вид, что не поняла моего взгляда, и лишь украдкой вздохнула, поглядев в окно.

      А посмотреть было на что: наши соседи по купе как раз вышли прощаться со своими девушками, которые ходили туда-сюда по перрону, как топ-модели по подиуму, демонстрируя провожающим и отъезжающим свои длинные ноги, голые спины и пупки.

      Хотя, честно говоря, по части стройных ножек и модной стрижки я вполне могла бы с ними сейчас посоревноваться, если бы такая охота вдруг возникла.

      Мои зеленые глаза неплохо сочетались с аметистовыми камешками на длинной нитке бус и тоном короткого платья цвета сочной листвы, в которое я специально принарядилась,