Без пощады. Александр Зорич

огражденной территории, – сказал я яростно, глядя прямо в черные глаза того, разговорчивого. – Это какое-то недоразумение. Обратитесь к своему командованию, пусть свяжется с администрацией лагеря.

      Кто есть знать рюски? Никто знать рюски.

      Рюски, дойчски, спански – собачья речь друджвантов.

      Егерский корпус «Атуран» – это не разведывательные части. И даже не диверсионно-разведывательные (как «Скорпион», который геройствовал в моем любимом фильме «Рыжие дюны Ишкаты»).

      «Атуран» – это, если называть вещи своими именами, эскадроны смерти. Никакие задачи, кроме «найти и уничтожить», перед ними не ставятся. «Найти» – это я даже хватил лишку. «Уничтожить, растоптать, сжечь» – так правильнее.

      При такой решительной постановке вопроса знание иностранных языков – излишняя роскошь.

      Мой визави придерживался того же мнения. Услышав от меня собачью речь друджванта, убийца врагов праведной веры рассвирепел окончательно.

      Он повернул свой автомат ко мне правым боком (у этого был не «Нарвал», а какая-то специфически клонская машинка для перфорации кокосовых орехов) и демонстративно, как бы с ленцой, перевел сектор боя в среднее положение.

      Красноречиво: «Снят с предохранителя».

      После чего молча прицелился мне в переносицу.

      – Хорошо, ухожу, – сказал я, разводя руки в стороны. – Но у вас будут крупные неприятности.

      Я отступил на пару шагов назад.

      – Я буду жаловаться. Вам еще не поздно переменить свое решение…

      Еще два шага назад…

      Но судьбе было угодно все-таки провести меня через турникет. А когда судьба что-то на ваш счет решила…

      С подножки командно-штабного вертолета, который, осторожно нащупывая землю, пританцовывал неподалеку, соскочил еще один егерь. Он был в такой же точно экипировке без знаков различия, что и мои обидчики, только автомат миролюбиво забросил за спину. В правой руке он держал какой-то неуместно белеющий предмет. Платок? Или шарф?

      Почему-то я сразу решил, что это офицер. И не ошибся.

      Он сделал ладонью удерживающий знак, чтобы я никуда не уходил, и прикрикнул на своих подчиненных.

      Те повернулись к нему. Второй поднял забрало на макушку, открывая лицо в знак уважения к старшему, а первый начал что-то втолковывать. То, мол, да се… Небось: «Вот, господин офицер, поймали друджванта, надо его убить, пока не убежал».

      Из всего сказанного я уловил только слово «сарван» – капитан. Похоже, передо мной был комроты собственной персоной. Впрочем, у клонов есть странная традиция устно обращаться к капитанам так же, как к сотванам, то есть лейтенантам. Поэтому звание и должность егеря с белым платком оставались под вопросом.

      Офицер покивал, поморщился. Затем отдал короткое приказание, и обоих героев как ветром сдуло.

      Это мне понравилось.

      Он подошел к самому турникету (который успел закрыться) и поманил меня пальцем.

      Вот это мне не понравилось: не очень-то учтиво. Но я все-таки повиновался.

      – Я