Без пощады. Александр Зорич

резаный. Он проснулся, подошел к моей постели – а я лежу не шевелясь. Будто покойник. Он ко мне притронулся – а я весь холодный, ледяной, понимаешь?

      – Понимаю… Но что-то я не слышал, чтобы ты кричал.

      – В том-то все и дело. Меркулов проверил у меня пульс – и не нашел. Хотел разбудить Гладкого, оглянулся – и… и проснулся.

      – Так и думал, – вздохнул я с облегчением. – Ну, сон. И что?

      – А то, что он в своем сне мою смерть видел. Ты разве не понял?

      – Мало ли что этот контуженный видел. И тем более мало ли что он тебе рассказал. Ты из-за этого так разволновался?

      – Понимаешь, Саша, я ведь тоже местную воду пил. Правда, не там, где Меркулов. А когда уже совсем невмоготу стало, под седьмым слоем.

      – А ведь не признавался…

      – Я много в чем не признавался. Так вот после этого мне тоже интересный сон был. Будто привезли к нам в лагерь какого-то пленного лейтенанта. Звали его Александр Пушкин. Я тогда подумал: что за литературные фантазии? Вот кавторанг Толстой есть в бараке у Жемайтиса. Для полного счастья Лермонтова с Буниным не хватает… А через пять дней ты и объявился.

      – Уверен? А то знаешь, как во сне бывает…

      – Знаю. Там и было как во сне, сумбурно. Я не увидел именно то самое, что потом произошло на самом деле. Но главное: лейтенант, пилот-истребитель, Александр, Пушкин – все совпало.

      – Ладно. Ты меня заинтриговал. Что дальше?

      – А ничего. Послал я Меркулова с его предложениями. Все равно никакой перспективы у побега нет.

      Когда Злочев произносил эти слова, я почувствовал, как он чем-то тычет мне в левую ладонь (мы стояли бок о бок). В следующее мгновение мои пальцы нащупали скомканную в шарик бумажку.

      – Ну и правильно, – сказал я бездумно, принявшись лихорадочно соображать, где бы найти такой уголок, чтобы спокойно прочесть записку Злочева. Ясно же было, что самое важное – в ней!

      Сквозь треск вертолетов откуда-то со стороны пробилось гудение флуггеров – его ни с чем не спутаешь.

      – Смотри что творят. – Злочев ткнул пальцем в «Сапсаны».

      Винтокрылые хищники тронулись наконец с места и осторожно поползли к соседней горе, по-прежнему освещая ее фарами.

      Несколько звезд, расположенных на одной прямой, подмигнули – флуггеры пронеслись, что ли?

      Я уже не знал, куда смотреть – искать в черном небе флуггеры или наблюдать за десантом.

      Становилось все интересней!

      Два «Сапсана», снизившись под прикрытием другой пары, высадили на соседнее плато взвод егерей. Вслед за бойцами вертолеты выгрузили тюки со снаряжением. Последними появились на сцене автоматические минометы на кургузых самоходных шасси с уродливыми вздутиями барабанов боеукладки.

      Но и флуггеры не бездельничали.

      Над далекими плоскогорьями беззвучно поднялись в небо огненные гейзеры. В отличие от обычных гейзеров столбы огня не провалились внутрь самих себя, а трансформировались самым неожиданным образом. Каждый столб за полсекунды превратился в перевернутый конус и, опадая вниз, расширялся