Опасная связь. Марина Серова

перемены в органах, – добавил Роман Геннадьевич. – Старое начальство снято за злоупотребления, хотя пока и не арестовано, а новое назначено, но еще не прибыло. Так что – пользуйтесь моментом безвластия и берите расследование в свои женские руки.

      – А «Рамиус»? Какова судьба фирмы? Ведь если Устинова являлась единоличной владелицей предприятия, то…

      Веретенников остановил меня жестом ладони.

      – Сейчас все объясню. Действительно, «Рамиус» представлял собой индивидуальное частное предприятие. Все работники фирмы трудились по найму. Но не так давно Раисой Михайловной был подписан документ…

      Мой спутник нахмурил лоб, с трудом подыскивая нужные слова.

      – …документ, согласно которому фирма переставала быть ее собственностью и становилась акционерным предприятием. А еще раньше был образован ряд дочерних фирм…

      – Что же побудило ее к этому шагу? Разве «Рамиус» в ее руках не был процветающим предприятием?

      – Отнюдь, – ответил Веретенников, – но времена меняются.

      Он задрал манжету и посмотрел на свое волосатое запястье, украшенное дорогими швейцарскими часами.

      – А мне, извините, пора. За вами во сколько заехать? – осведомился он.

      – Через полтора часа, – ответила я, вглядываясь в теплый полумрак дома.

      – Заметано, – заверил меня Веретенников.

      Сокрушенно оглядывая свой костюм, который Роману Геннадьевичу так и не удалось отчистить, – на локтях и коленях темнели пятна, – господин Веретенников быстро удалился по садовой дорожке.

      А предварительно он запер меня снаружи.

      На всякий случай.

      Передо мной темнел квадрат холла.

      Я включила рубильник, расположенный справа от входа.

      Рядом с электросчетчиком, который тотчас же проснулся и закрутил свой черный диск, висел план дома, аккуратно выполненный тушью.

      Обычно такие рисунки присутствуют в учреждениях с пометкой «план эвакуации на случай пожара», причем внизу красуется подпись ответственных лиц.

      Но этот план напоминал мне скорее карту лабиринта в какой-нибудь компьютерной игре.

      Ничего, разберемся.

      Я миновала просторный пустынный коридор, в котором можно было свободно отплясывать лезгинку какому-нибудь грузинскому ансамблю, и углубилась в недра особняка.

      Раиса Михайловна Устинова, царствие ей небесное, любила комфорт.

      И знала, чего она хочет от этой жизни.

      К такому выводу я пришла, осматривая ее апартаменты.

      Квартирой назвать это пространство просто язык не поворачивался.

      Кажется, семь комнат…

      Нет, еще две!

      Да так хитро замаскированные!

      Стенной шкафчик оказывался не местом для гардероба или складом ненужной старой обуви, а скрытой дверью в уютный будуар.

      Из которого, в свою очередь, вел узкий коридор в маленькую комнатку с письменным столом.

      Начать осмотр сейчас, или…

      Дело в том, что меня давно уже преследовала одна неотступная мысль.

      Вернее – желание.<