Рогнеда. Лара Хамзина

и быстро облачился в свою одежду.

      Рогнеда усадила его на лавку, лицом к окну. Намочила чистую льняную ткань козьим молоком и мягкими движениями стала очищать от гноя больную половину его лица. Рыцарь заскрежетал зубами, застонал и крепко вцепился руками в лавку. Затем Рогнеда ловко вытянула угриной кожи из рулона и острым ножом отрезала кусочек. Приложила его к раненому лицу и стала мягкими движениями разглаживать. Кожа тут же прилипла, закрыв все язвы и кость.

      – Я не смогу вырастить тебе новый глаз, – растерянно промолвила она. – Но я смогу дать тебе глаз сокола Фрая. Я отдам его глаз тебе, а ему выращу новый.

      – Делай что нужно, ведьма, – сквозь зубы пробормотал Турис Васти.

      Рогнеда вышла на поляну, закрыла глаза и мысленно потянула красную нить. Она тянула ее к себе и звала: «Фрай! Фрай!»

      Вдалеке послышался крик сокола, и на поляну прилетел ее Фрай. Он сел ей на руку и преданно опустил голову. Она сказала:

      – Прости, Фрай, я заберу твой глаз, он очень нужен одному воину, а тебе вырастим новый. Помнишь, как в прошлый раз? Не бойся, Фрай! – она протянула руку и аккуратно накрыла глаз сокола, затем, плавно подвинув пальцы, выкатила соколиный глаз себе на ладонь. Фрай покорно сидел на руке, не выказывая своего возмущения. Он слишком был предан своей хозяйке, которая не раз спасала его от лютой смерти. Затем Рогнеда вернулась в хижину и подошла к рыцарю. Мягко приложила глаз сокола к его пустой глазнице и прошептала:

      – Глаз сокола, сила ока, видишь все, видишь далеко, видишь всех.

      Подержала ладонь на его глазу, затем отняла руку и посмотрела на его лицо. Один глаз был человеческим, синим, в обрамлении темных ресниц, второй глаз был оком сокола Фрая. На темной мерцающей коже. Рыцарь Турис Васти, подошел к медному тазу и взглянул на свое отражение. Захохотал. Подошел к Рогнеде, взял ее на руки, закружил высоко.

      – Спасибо, волшебница!!! – закричал он.

      Ей передалось его настроение, и она тоже звонко засмеялась. Она вдруг интуитивно поняла его добрый нрав, мужественность и силу. В ее сердце появилось какое-то волнительное чувство, впервые в жизни. И вдруг стало грустно от того, что рыцарь сейчас уйдет и они не увидятся никогда.

      – Турис Васти, дай мне свой плащ! – попросила она.

      – Зачем? – удивился он.

      – Я вижу на нем дырку, сейчас зашью. И меня зовут Рогнеда, – вдруг сказала она ему свое имя.

      Рогнеда понимала, что так делать нельзя, но желание красной нити, было сильнее ее. И она вшила в его плащ крошечную красную нить. Такую же нить, которую она привязала к Фраю, когда подобрала его давным-давно в лесу.

      Рыцарь ушел, когда солнце было в зените. Жизнь потекла прежним чередом. Иногда, по вечерам, впервые за все жизненное время Рогнеды, к ней приходила грусть. Она отгоняла от себя мысли о красной нити, так как не хотела, чтобы Турис Васти против своей воли думал о ней.

      Деревянная скалка была уже почти вся закручена черной, блестящей угриной кожей, и скоро должен был прийти старик, чтобы принести лен, мед и цветы долгоперста. Деревенский лекарь