Вечно Алая. Изабель Ронин

городке.

      Я вообще не помнил, что было в моей жизни до того, как встретил ее.

      – И что я делал?

      – Флиртовал с тремя девушками, – фыркнула она. Я ухмыльнулся.

      – Ревнуешь?

      – Нет.

      – А почему тогда ты нахмурилась?

      Она скрестила руки на груди.

      – Я не нахмурилась.

      – Вообще-то да.

      – Нет!

      – Да, ты…

      – Ты ведешь себя как ребенок. – Она вышла из машины и направилась к главному входу в кафе.

      Смеясь, я, словно щенок, поплелся за ней.

      Кафе было маленьким и уютным, в винтажном стиле, который прекрасно дополняли антикварные зеркала и черно-белые фотографии Парижа на серых бетонных стенах. Коричневые столики и стулья выглядели довольно старыми, но я понимал, что на самом деле вся мебель новая. Над баром висела большая школьная доска, на которой разноцветными мелками написали меню.

      Алая пошла к стеклянной витрине, где лежали хлеб и сладкая выпечка.

      – Так красиво, – сказала она, сияя. Ее нос почти касался стекла, когда она разглядывала витрину. Вероника выглядела прекрасно и была похожа на ребенка в кондитерской.

      После того как мы сделали заказ, она выбрала столик возле окна с видом на очаровательную улицу с недавно распустившимися цветами и высокими деревьями. Я сел напротив нее. Она обхватила свои щеки руками, ее глаза горели от нетерпения.

      – Однажды у меня будет собственное кафе. Почти как это. Только я поставлю в нем маленький книжный шкаф, и люди смогут читать и общаться за чашечкой кофе.

      Наклонившись вперед, я облокотился на стол руками и погладил ее локти, а ноги под столом зажал своими ногами.

      Она делилась со мной мечтами. Она никогда раньше этого не делала.

      – Я буду твоим первым и самым преданным посетителем, – пообещал я. – А у тебя в кафе будут подавать блинчики?

      – Особенные блинчики, – прошептала она, улыбаясь.

      Я улыбнулся ей в ответ, рисуя пальцем кружочки на внутренней стороне ее локтя.

      Она продолжала говорить, и ее голос был для меня словно зов сирен[2]. Мне казалось, я так долго его не слышал. Ее губы двигались, глаза блестели. Она была такой красивой.

      Она легонько пнула меня под столом.

      – Калеб, ты слушаешь?

      – Ты сказала, что любишь меня. – Она прикусила губу, и я понял, что она старается не рассмеяться. – Не знал, что тебе нравятся круассаны. Думал, ты закажешь булочки с корицей, – продолжил я после того, как официантка принесла наш заказ. Я взял нож и положил кусочек масла на блинчики.

      – Обычно так и есть, но иногда Деймон приносит Каре такие потрясающие круассаны. Его мама печет. Думаю, придется ее шантажировать, чтобы получить рецепт.

      Я случайно вылил слишком много сиропа. Замечательно. Аккуратно поставил баночку с сиропом на стол и уставился в тарелку.

      – Калеб? – произнесла она тревожным голосом. – Что-то не так?

      Что-то не так?

      Я поднял глаза.

      – Что у тебя с ним?

      – С кем? – она нахмурилась.

      – С Деймоном, – проговорил я сквозь зубы. Ее

2

Зов сирен – песня демонических существ из древнегреческой мифологии, которые очаровательным звуком своих песен усыпляли мореплавателей, при этом люди никак не могли им противостоять; затем сирены раздирали путников на части и пожирали.