Порочный отчим. Дана Стар

тепени, что дух захватывает.

      Его отец, кто? Богатырь? Илья Муромец, блин.

      Я быстро узнаю в нём того самого чемпиона кровавых боёв, который одержал три победы подряд из трех сегодняшних схваток.

      Невероятно!

      Не зря громадине дали прозвище – Медведь.

      – Вы… Вы-вы ошиблись!

      – Не наваливай. Я видел тебя в толпе возле ринга! Ты кричала, что если я выиграю… получу твою попку!

      Боже!

      Нет!

      Он узнал меня.

      Нашел!

      Что сейчас будет…

      – “Выиграешь… и моя попка твоя!” Твои словечки?

      – Ох, – только и могу выдавить. – Не-не-не, это моя подруга кричала! – отмахиваюсь я, активно жестикулируя руками.

      Пот крупными бусинами катится по спине.

      Вот ведь я влипла!

      – Она н-немного ненормальная. Просто п-пошутить хотела!

      – Хитро, но нет… Не отвертишься! Слово надо держать. Я получу твой орешек! Прямо сейчас!

      Какой ужас.

      Ноги подкашиваются.

      Сердце из груди ухает в пятки и дёргается там как у пугливого зайца.

      Закатив глаза, почти теряю сознание.

      – Ёб твою мать!

      Здоровяк резко встряхивает меня и прижимает к горячей, размашистой груди. Ощущение жара бесподобной фигуры, запаха настоящего мужчины и бурного дыхания, на миг приводят меня в чувство. Особенно, когда я кладу ладони на тугие канаты мышц, играющие под распахнутой рубашкой.

      На мужчине красуются простые джинсы и клетчатая рубашка – безрукавка, которая сейчас зазывающе расстегнута и обнажает идеально красивые кубики пресса.

      А час назад он почти голый щеголял по сцене в красных труселях.

      То ещё было зрелище!

      – П-пустите меня, – часто моргаю, пытаюсь сопротивляться.

      Бесполезно.

      Как бойцовский цербер держит.

      Намертво.

      Здоровяк хохочет. Внезапно, хватает меня за скулы.

      Его хватка сильная и властная.

      Немного больно.

      С таким человеком не шутят.

      – Так что, когда я получу свою награду? – грозный рык раздаётся у самого уха.

      Ручища бойца плавно опускаются вниз по спине, к талии.

      Мурашки несутся по коже.

      Его прикосновения жгут меня дотла.

      До ожогов.

      На секунду незнакомец отстраняется, а потом…

      Шлёп!

      Его медвежья ладонь смачным шлепком обрушивается на мою попку.

      – Ох!

      Подскакиваю на месте. Прихожу в полный ужас!

      Бо-же…

      Гад только что шлепнул меня по заднице!

      И жадно её сжал, хорошенько потрепав одну булочку.

      – Выглядишь так, будто в обморок грохнешься.

      Рычит это, усмехаясь, и голодно таращится на мои губы, которые я облизываю.

      Мои зрачки расширяются от удивления и адреналина, превратившего кровь в лаву.

      Палец мужлана опускается на подбородок.

      По-собственнически ложится на приоткрытые губы.

      В этот момент я не дышу.

      А сердце почти не бьётся.

      Он касается моих губ пальцем. Проводит по ним, очерчивая контур, будто дразнит, разжигая внизу живота странную жажду. А я удивляюсь, как такой амбал неотёсанный может быть настолько чувственным?

      Медведь сжимает указательным и средним пальцем мою нижнюю губу, слегка оттягивает.

      Зрачки бойца темнеют как у хищника, перед броском на добычу.

      Опасный миг…

      – Сейчас быстро приведу в чувства!

      Рассмеявшись, рывком тянет меня на себе и… страстно целует в губы.

      Мама… Дорогая!

      Поцелуй пылкий, жёсткий и горячий. Он нагло раздвигает мои губы своими, скользит языком глубже в рот и вытворяет там безумные вещи – вкручивается шаловливым языком как сверлом, показывая мне своей звериной страстью кто здесь хозяин.

      Этот поцелуй слишком порочный. Взрослый. Сумасшедший.

      До дрожи и надвигающегося обморока.

      Я никогда так пылко не целовалась.

      Это что-то из ряда фантастики.

      Это танец на лезвие ножа…

      Красная зона!

      Куда соваться опасно для жизни.

      – Блять! Какая ты сладкая!

      Оттлокнувшись, опять жадно хватает меня за волосы, словно законную собственность, и ещё раз смачно вонзается в губы.

      Теперь он меня не целует, а грубо трахает, двигая языком жёстче и быстрее, сплетаясь с моим.

      Просто безумие!

      Губы быстро опухают, а сердце разрывается в груди от адреналина.

      – А-р-р!