Ступень 1. Неофит. Алексей Губарев

продолжается уже более восьми лет. Думаю, будь иначе, я узнал бы об этом.

      – Плохо это, Джоун. Знаешь, как образовались пустоши? Многие столетия назад Гантею населяли десятки тысяч одарённых. Магия была столь же распространённой, как и другие ремёсла. Порой в простой семье рождались одарённые, владеющие такой силой, что они одним щелчком пальцев могли осушать реки и разрушать целые города. Магов пытались сдерживать, сажали в особые узилища, проводили ритуалы, лишающие сил. Но однажды произошло восстание. Маги сорвали блокирующие артефакты, освободили своих товарищей из темниц, и на несколько лет мир погрузился в пучину безумия. В те трудные времена владетели нашли в себе силы забыть старые обиды и объединиться против общей угрозы. Была великая битва, во время которой восставшие маги были уничтожены, а на месте битвы образовалась пустошь. С тех пор у магов, рождённых вне кланов и родов, простая судьба. Их или приручают, выращивая послушных псов, или убивают сразу после рождения. Редко можно встретить свободного мага. Такие, как правило, ведут скрытный образ жизни и не показывают свой дар даже родным и близким.

      Наставник прервался, зябко поведя плечами. Ему явно было неуютно вблизи ледяного артефакта, как и мне. Поэтому я предложил подняться наверх.

      – Да, наверху значительно теплее, – подтвердил монах. – Сейчас поднимемся на кухню, я приготовлю травяного отвара с мёдом и расскажу, чем для наших миров опасны природные порталы. Правда, у меня есть к тебе одна просьба – можешь использовать свой огненный дар на божественном артефакте?

      – Сейчас? – я даже растерялся.

      – Да, прямо сейчас. Не бойся, я на протяжении нескольких десятилетий подогреваю эту ледышку огненными заклинаниями, а на заре создания монастыря простые монахи постоянно жгли вокруг артефакта костры. Так что давай, смелей. Здесь тебе за применение дара ничего не угрожает.

      И я впервые в своей жизни сделал то, что сдерживал долгие невыносимые три года. Кто бы знал, сколько раз я останавливал свой порыв в последний момент! Сколько раз я мог одним лишь движением уничтожить тех, кто вставал на моём пути, и только сила воли и понимание – стоит раз проявить силу, и нам с сестрой не жить – останавливали рвущееся наружу пламя. Чёрт, да я обуздал бушующую во мне стихию настолько, что она превратилась в едва горящий огонёк, робко притаившийся в груди.

      Сделав пару решительных шагов вперёд, я остановился в полуметре от столба, бугрящегося ледяными наплывами. Протянув к нему руки ладонями вперёд, я усилием воли разжёг в груди пламя и выпустил его сквозь пальцы наружу, направляя на артефакт.

      В какой-то миг сознания коснулось что-то родное, но тут же отпрянуло, и в этот момент с моих рук сорвалось рыжее с алыми всполохами пламя, двумя факелами ударившее в ледяную поверхность. Не знаю зачем, но я начал считать про себя. На счёте пятнадцать внезапно накатил страх – а что, если мои руки сейчас не выдержат и сгорят? Сжав кулаки, я прервал рвущиеся из меня потоки огня и отскочил назад. Осмотрел свои