Пять недель на воздушном шаре. Жюль Верн

Доктор зажег горелку и полностью открыл кран, чтобы достигнуть наибольшей температуры. Через несколько минут шар, до этого времени державшийся на земле в полном равновесии, начал тянуть вверх. Матросы стали понемногу отпускать удерживающие его канаты. Корзина поднялась над землей футов на двадцать…

      – Друзья мои! – закричал доктор, стоя с обнаженной головой между своими спутниками. – Дадим нашему воздушному шару имя, которое должно принести ему счастье. Назовем его «Викторией»[16]!

      Прокатилось оглушительное «ура».

      – Да Здравствует королева! Да здравствует Англия! К этому моменту подъемная сила воздушного шара еще больше Увеличилась. Фергюссон, Кеннеди и Джо послали своим друзьям последний привет.

      – Отдавай! – скомандовал доктор.

      «Виктория» быстро поднялась в воздух: И в этот момент на «Решительном» раздался салют из четырех его пушек…

      Глава двенадцатая

      Перелет через, пролив. – Мрима. – Разговор Кеннеди с Джо. – Предложение, сделанное Джо. – Рецепт хорошего кофе. – Узарамо. – Злосчастный Мээан. – Гора Дутуми. – Карта доктора. – Ночлег над сикомором.

      Воздух – был чист, ветер умерен, и «Виктория» поднялась почти вертикально на высоту тысячи пятисот футов, что было отмечено падением барометра почти на два дюйма[17].

      На этой высоте быстрое воздушное течение понесло шар к юго-западу. Какая чудная картина развернулась перед глазами наших воздухоплавателей! Остров Занзибар был весь как на ладони. Расстилались зеленые поля всевозможных оттенков, кудрявились рощи и леса…

      Жители острова казались какими-то насекомыми. Их крики мало-помалу замирали вдали, доносились только пушечные салюты…

      – Как все это красиво! – воскликнул Джо, первый нарушив царившее молчание.

      Но ему никто не ответил. Доктор был погружен в свои барометрические наблюдения и записывал некоторые подробности подъема. А Кеннеди глядел и не мог наглядеться на раскрывавшуюся перед ним картину.

      Солнечное тепло усиливало действие горелки, газ в оболочке все расширялся, и «Виктория» достигла высоты двух тысяч пятисот футов.

      «Решительный» казался отсюда простой лодкой, а африканский берег вырисовывался на западе в виде колоссальной пенящейся каймы.

      – Что-то вы молчите, – заметил Джо.

      – Мы смотрим, – отозвался доктор, направляя свою подзорную трубу на землю.

      – А мне вот необходимо говорить.

      – Ну, и не стесняйся. Болтай себе, сколько душе угодно.

      И Джо разразился бурей восторженных возгласов. При перелете через пролив доктор решил держаться все на той же высоте, чтобы видеть берег на большом протяжении. Он беспрестанно смотрел на термометр и барометр, висевшие под полуспущенным тентам. Второй барометр, прикрепленный снаружи, должен был служить для ночных вахт.

      После двух часов полета «Виктория», подвигаясь со скоростью восьми с лишним миль в час, уже

16

«Виктория» – по-латыни значит «победа».

17

Около пяти сантиметров. На каждые сто метров подъема давление барометра падало на 10 мм.