Летящий Орёл. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 3. Павел Амнуэль

поморщился:

      – Предложил перейти на теоретический. В его группу.

      – Здорово! – свистнул Базиола.

      – Я отказался.

      Базиола удивленно вскинул брови. Он отказался! Сам Басин хочет работать с ним, а он, видите ли, отказался.

      – Почему?

      – У меня идеальное здоровье, – сказал Яворский, полагая, что все объяснил. – Не хочу мешать, – продолжал он, не давая Базиоле времени задать новый вопрос. – У меня к вам дело. Вы на пятом? Хорошо. Вы свободны сегодня после шести? Завтра я ухожу в тренировочный к Венере, а мне не хочется терять время, поэтому…

      – В шесть у памятника Королеву, – предложил Базиола.

      Яворский кивнул и отступил в коридор. Сказал, посмотрев на табличку у входа:

      – Надпись не гасите. Влетит.

      * * *

      – Ким, – сказал Базиола, – ты хочешь, чтобы я посчитал?

      – Да, – Яворский смутился, – ну, хотя бы часть.

      – Не думаю, что выйдет даже часть, – признался Базиола. – Кедрину на Марсе понадобился «Демокрит» и семнадцать лет, чтобы доказать свой принцип ускорения света.

      – Я ничего не хочу доказывать, только проверить. По-моему, это логично, В недрах очень плотных звезд – их называют нейтронными – силы ядерного притяжения могут образовывать из элементарных частиц цепочки, нейтронные молекулы. Так чем же плоха мысль: нейтронная молекула способна хранить записанную в ней информацию, во всяком случае, не хуже, чем ДНК. А по-моему, даже лучше – ведь в нейтронной молекуле больше частиц при меньшем объеме! Ты видишь, Джу, нейтронную звезду можно ЗАПРОГРАММИРОВАТЬ как идеальную вычислительную машину с невероятной памятью и скоростью счета. Звезды – сами звезды – станут работать на людей. Понимаешь, Джу? Но… это ведь надо проверить…

      Яворский помолчал и неожиданно сказал просящим тоном:

      – Ты посчитаешь? Первичную программу я составил, а завтра мне лететь…

      – Хорошо, – сказал Базиола. Безнадежная затея, но Базиоле нравилось упрямство Верблюда.

      Через месяц после разговора у памятника Королеву на световом табло появилась надпись: «Второй курс. Завершен тренировочный полет эскадрильи планетолетов „Гемма“. Оценка – отлично».

      Сам Базиола не мог похвастать такой оценкой. Он получил замечание от куратора за то, что не сдал в срок лабораторных расчетов и зря тратит машинное время. Куратор был прав: ничего путного из затеи Верблюда не получалось, но Базиола просто не мог оставить расчет на середине. Он даже не мог сказать, что его увлекла идея звезд-машин, ему хотелось докопаться – не до идеи, а до самого Верблюда.

      Яворский пришел к Базиоле вечером, рассказал о полете, о штучках, которые устраивал у Венеры куратор, о том, как ему, Яворскому, пришлось около двух недель проболтаться в космосе на неисправном корабле. За неисправность отвечали техники с кораблей сопровождения, и это была хорошая неисправность, Ким нашел ее только на тринадцатые сутки, а потом двое суток исправлял.

      Верблюд ни словом