Шестое чувство. Дана Делон

что ты рядом.

      Я с благодарностью смотрю на подругу:

      – Спасибо.

      Я следую ее совету и сажусь в самом конце коридора рядом с Адамом, вытягиваю ноги. Его ноги согнуты в коленях, мои же упираются в ярко-желтую стенку напротив.

      – Я просто хочу сказать тебе, что я рядом, Адам. Ты можешь не рассказывать мне ничего, но знай – я здесь.

      Я опускаю голову ему на плечо.

      – Спасибо, Эмс, – тихо благодарит меня мой лучший друг и обнимает за плечи, притягивая ближе.

      Мне так уютно в кольце его рук. Запах Адама окутывает меня, я чувствую себя в правильном месте, только он вызывает во мне такие ощущения. Рядом с ним весь остальной мир перестает существовать, и я чувствую свободу и принятие.

      – Все будет хорошо, Эмс, – шепчет на ухо бархатный голос, и я киваю, уткнувшись ему в шею. Чувствую щекой его горячую кожу.

      – Все будет лучше, чем просто хорошо, Адам, – говорю я, и он поглаживает мои волосы.

* * *

      Мы с Адамом возвращаемся из школы. На улице ветрено, и деревья практически полностью голые. Мы, словно дети, наступаем на сухие листья, наслаждаясь их хрустом. Впереди на фоне серого парижского неба и низких свинцовых туч виднеется купол собора Дома инвалидов. Круглый, помпезный, красивый.

      – Помнишь, в пятом классе мы были на экскурсии со школой в Доме инвалидов?

      – Конечно, помню. Это же музей армии, все мальчики были в восторге от одной мысли увидеть столько оружия.

      – А я помню гробницу Наполеона. Громадный саркофаг из красного камня, названия которого уже и не скажу.

      – Малиновый кварцит, его привезли из России.

      – Вот у тебя память! – поражаюсь я, и Адам скромно пожимает плечами.

      – Саркофаг очень массивный и впечатляющий, вот и запомнил.

      – А я запомнила, что купол собора скопировали с купола Санта-Мария дель Фьоре, того собора, что во Флоренции.

      Адам молча кивает, а лицо его становится задумчивым. Мне интересно, познакомился ли он с той девушкой именно во Флоренции.

      – Я что-то проголодался, – наконец нарушает он тишину, явно меняя тему, – как думаешь, успеем ли дойти до «Старбакса» на рю Сан-Доменик или ливанет?

      – Ливанет, – отвечаю я, – поэтому давай ускоримся. Купим что-нибудь в буланжери рядом с моим домом.

      Адам улыбается мне своей лучшей улыбкой, берет меня за руку, другой он поддерживает массивную папку, чтобы та не упала. Новая папка все еще в хорошем состоянии, лакированная и красивая, но, уверена, уже через месяц будет такой же потрепанной, как и предыдущая.

      Мы идем в сторону моего дома, моя рука в его руке. Такая теплая, приятная на ощупь. Полин как-то допытывалась, почему мы с ним иногда ходим, держась за руки. По ее словам, это знак того, что между нами что-то есть. Однако все проще: в четвертом классе я стала сама приходить из школы домой. Помню, как сильно волновалась в первый раз, Адам тогда сказал, что он на год старше меня и проводит меня до двери. Он взял меня за руку, перевел через дорогу и довел до нужного подъезда.