Дочь для волка. Ханна Уиттен

Жестокость – это было бы хоть что-то.

      Айла застыла как мертвая.

      – Ты никогда не принадлежала мне, Рэдарис.

      Золотой завиток выбился из черной сетки, поддерживающей прическу королевы, и коснулся щеки Рэд.

      – С того момента как ты появилась на свет, ты принадлежала лесу. И они старались изо всех сил, чтобы я не позабыла об этом.

      Королева развернулась и, не оглядываясь, зашагала к карете.

      Рэд медленно повернулась лицом к деревьям, следуя нежному, но настойчивому зову Знака. Она услышала шелест листьев – тихий, на самой грани восприятия, – хотя деревья находились слишком далеко даже для этого. Глубоко в ее груди осколок магии, изломанный подарок Диколесья, раскрылся, как раскрывается бутон цветка под солнцем.

      Нив повернулась вместе с ней, глядя на лес со страхом и жгучей ненавистью.

      – Это несправедливо.

      Рэд не ответила. Мягко сжала руку сестры на прощанье и двинулась к Диколесью.

      – Обещаю, Рэд! – крикнула Нив ей вслед. – Мы еще встретимся!

      Рэд оглянулась через плечо. Она не стала бы раздувать угли надежд, которым не суждено сбыться, но могла сказать правду, которая была никак не связана с ними.

      – Я люблю тебя.

      Слезы навернулись на глаза Нив.

      И ответ – конец ее жизни:

      – Люблю тебя.

      Бросив последний взгляд на сестру, Рэд натянула алый капюшон. Он заглушил все звуки, кроме стука сердца. Она шагнула вперед, и деревья поглотили ее.

* * *

      В Диколесье было холоднее.

      Температура упала мгновенно, и стало настолько холодно, что Рэд порадовалась тому, что ее нарядили в этот плащ.

      Когда девушка входила под своды леса, тот инфернальный гул, который она услышала уже издалека, стал громче и физически давил на нее. Рэд едва не запнулась о ковер упавших листьев и сломанных веток и была готова уже закричать от боли, но едва она пересекла границу леса, как все стихло. Исчезла и давящая на нее тяжесть. Рэд оказалась одна среди листьев и глубокой, нетронутой тишины. Единственное, что двигалось в лесу, – это туман, причудливыми клубами ползущий по земле.

      Знак, надежно скрытый рукавом платья и тяжелым плащом, снова засвербел как бешеный. А затем ощущение, как будто ее куда-то тянут, как на ниточке, исчезло полностью. Рэд рассеянно потерла Знак.

      Деревья были странными. Некоторые были невысокими и узловатыми, а другие – высокими, с прямыми стволами. Кора их казалась неестественно белой, но у самых корней стволы были изогнуты, перекручены и покрыты темными разводами гнили. Если бы у деревьев были сосуды, Рэд сказала бы, что яд забил именно их, и теперь они, набухшие, почерневшие, надувались на стволах. Некоторые деревья были тронуты гнилью только у основания стволов, другие черная слизь покрывала выше уровня человеческого роста. У этих ветви росли только на самой макушке. Они изящно свисали вниз – тонкие ветки, покрытые светлой, будто костяной, корой. Прямо как мертвые ветви в Святилище.

      Одно белое дерево стояло прямо на границе леса. Черная гниль уже захлестнула его ствол почти до половины.