Испытание на прочность. Александр Ярославцев

казаков, что никто из мирных бюргеров не желал испытать подобного на своей шкуре. Каждый берлинец умел хорошо считать и без труда мог определить, сколько времени понадобилось бы русским войскам, чтобы достичь предместий Берлина.

      Все эти новости разом свели на нет весь боевой пыл сторонников парламента. После шокирующего заявления Бисмарка о том, что в управлении государством можно обходиться без парламента, то, что он попросит военной помощи у русских для подавления восстания, казалось вполне возможным. Прошло несколько дней, и стало ясно, что новых баррикад в Берлине не будет.

      Бисмарк ликовал от своей первой победы, одержанной им на посту прусского премьера. Запустив страшную сказку о русских казаках, он на деле доказал, что хорошо знает психологию рядового немецкого обывателя. Не останавливаясь на достигнутой победе, Бисмарк продолжил стремительно развивать успех и громогласно объявил о начале создания новой армии. В тот же день сенат полностью одобрил предложенную премьером программу военной реформы, и работа закипела.

      Венская дипломатия с большой настороженностью встретила столь радикальные изменения внутри Прусского королевства и потребовала от Бисмарка разъяснений и уточнений относительно всевозможных слухов. Господин министр-президент любезно объяснил австрийскому послу Штилике, что венскому двору нечего опасаться из-за роспуска прусского парламента. Берлинцы с пониманием отнеслись к столь вынужденному шагу своего короля и бунтовать не собираются. Что же касается слухов о якобы военном союзе России и Пруссии, так это все досужие вымыслы и сплетни безответственных обывателей. Между двумя странами действительно заключен договор, в котором обе страны гарантируют друг другу нейтралитет в военных действиях сроком на пять лет. А все разговоры о якобы секретных протоколах, о привлечении русских частей к наведению порядка – так этого нет и в помине.

      Господин Бисмарк не скрывал от господина Штилике, что подобный вопрос обсуждался в ходе переговоров со специальным посланником русского царя господином Горчаковым, но не более того, ничего не подписано.

      Принимая герра Штилике, Бисмарк старался быть любезным, но чем сильнее он выказывал расположение, тем большее недоверие это вызывало у венского посла. Тот срочной депешей доложил об этом разговоре Буолю и тут же получил приказ выяснить всю правду о возможном сговоре Бисмарка и Горчакова.

      Австрийский посол еще не успел обзавестись хорошей агентурой в канцелярии нового премьера, но за большие деньги сумел достать черновики тех секретных протоколов, о которых так усердно говорил весь Берлин. Их, конечно, никак нельзя было предъявить Бисмарку в качестве улики, но для господина Буоля и этого было достаточно. Кто предупрежден, тот вооружен.

      С этого момента прусский премьер был вписан в черные списки венской дипломатии, которая, к своему большому сожалению, не могла разделаться с ним сейчас. Призыв Бисмарка к созданию новой армии, которая