Испытание на прочность. Александр Ярославцев

империей, был специально приурочен к дате Аустерлицкого сражения, а коронация нового Наполеона день в день совпадала с коронацией старого правителя.

      Подобные действия нашли большой отклик в сердцах многих простых французов, и окрыленный первыми успехами по укреплению личной власти, Луи Наполеон продолжил политику имперского возрождения. Начавшуюся войну с Россией он объявил своеобразным реваншем за поражение 1812 года, а расширение алжирских владений – продолжением восточного похода 1799 года.

      Вступив на престол, Наполеон III видел в Вене исключительно временного союзника, нужного сугубо для достижения тайных целей императора. Французский монарх сразу заявил своему ближнему окружению, что считает своим долгом наказать изменников, погубивших дело Первой империи. Монарх сознательно не уточнил их имена, но все хорошо понимали, что изменниками были Пруссия и Австрия, переметнувшиеся в стан противников после сокрушительного поражения французов в России.

      Хорошо разбираясь в европейских делах, Луи Наполеон отлично видел, что австрийцы держатся на плаву исключительно за счет противоречий между соседями, удачно лавируя между Парижем, Лондоном, Берлином и Петербургом. Подобная стратегия позволяла венскому двору не только сохранять целостность своих границ, но еще и кое-чем поживиться.

      Поэтому в отношении Вены, Франция сразу заняла очень жесткую позицию, постоянно диктуя свои требования в ультимативной форме и демонстративно позвякивая оружием. Возможно, Австрия и не поддалась бы на столь примитивный шантаж, но за спиной Наполеона стоял Лондон, а выступать сразу против двух столпов европейской политики, не имея хоть какого союзника, бравая Вена никак не могла. Боязно-с.

      Поддержав требование Лондона и Парижа по выводу русских войск из Дунайских княжеств, Австрия надеялась, что этот шаг сделает ее полноправным партнером в новом антирусском союзе, но она жестоко просчиталась. Луи Бонапарт имел хорошую память и с самого начала не собирался хоть в чем-то потакать австрийцам.

      Едва только русские покинули Валахию и Молдавию и их заняли австрийские войска, Бонапарт объявил Францу Иосифу, что видит Дунайские княжества исключительно как часть Франции и не готов уступать их ни одной континентальной державе.

      В Вене слова основателя Второй империи произвели эффект разорвавшейся бомбы. Желая хоть как-то образумить зарвавшегося соседа, господин Буоль обратился за поддержкой в Лондон, но Туманный Альбион остался глух к австрийским проблемам. У лорда Пальмерстона на Наполеона были свои далеко идущие планы, и ссориться с ним на данный момент английский премьер не собирался. Франция еще не выполнила свою главную задачу по разрушению России и потому была более ценна для Британии, чем вечно лавирующая и интригующая против всех Вена.

      Проглотив отказ Пальмерстона, Австрия молча вывела свои войска из Дунайских княжеств, поставив еще одну жирную галочку в своем тайном счете претензий к Парижу.

      Наполеона