Изоморф. Маг. Александра Лисина

назначенного срока, за что учитель соизволил меня немного побранить.

      – Бумаги в дальнем кабинете, – проворчал он, когда наконец успокоился. – Читай. До обеда время у тебя есть.

      Угу. После обеда магистр уедет в гильдию решать дела, которые без его внимания ну никак не могут обойтись. Но с другой стороны, даже те два с половиной рина, которые он согласился мне уделить, были огромной удачей. Так что я послушно отправился в изолятор и мысленно потер руки, увидев внутри целую кипу сложенных на полу одинаковых шкатулок, внутри которых, спрятанные под надежной магической защитой, лежали древние книги и не менее древние свитки.

      Когда же я начал их по одной доставать и рассматривать, мой энтузиазм постепенно сошел на нет. Книги оказались старыми, потрепанными, на многих виднелись следы сажи, порезы и даже въевшаяся в бумагу кровь. И почти во всех не хватало страниц. Они были совершенно разными даже внешне, как будто их собирали в разное время и у разных владельцев. Но за каждой книгой стояла своя печальная история. Одну, похоже, бросили в камин, вторую пытались порвать, у третьей часть содержимого старательно вымарали, четвертая явно побывала в воде…

      Кто и когда сумел спасти эти знания, долго гадать не приходилось. С одной стороны, может, оно и правильно – старые книги не должны умирать. А с другой – глядя на чудом сохраненные реликвии, как-то сразу вспоминались их прежние хозяева и причины, по которым те так отчаянно стремились не дать Ковену их заполучить.

      Проблема заключалась еще и в том, что немалая часть этих книг была написана на древнем ирале, в котором я практически не ориентировался, а Таор вообще ничего не понимал. О словаре, правда, учитель все-таки подумал, и его наличие позволяло надеяться, что хоть что-то из этой писанины я все-таки смогу понять. Но уже через полрина пребывания в изоляторе у меня до такой степени разболелась голова, что до обеда я дожил, мягко говоря, с трудом.

      – Забыл предупредить, – пробурчал магистр, когда увидел мое страдальчески искривившееся лицо. – На книгах стоит защита. С ними нельзя долго работать – от этого мозги начинают закипать.

      – Мои, похоже, вообще наружу скоро выплеснутся, – простонал я, держась за висок. И благодарно кивнул, когда учитель бросил через стол исцеляющий амулет.

      С ним стало полегче – кровавый туман перед глазами вскоре рассеялся, и через несколько ун я смог перевести дух. А вот заклинания «разумников» мне оказались не по зубам – я их даже не увидел, когда садился разбирать бумажки. Более того, не почувствовал, что на меня вообще что-то воздействует. И соответственно, не подумал о защите.

      – Оно действует на всех, – сообщил учитель, едва я заикнулся на этот счет. – Защиты от этой мерзости не существует. Ни одно заклинание не спасает. И только в изолированной от магии комнате это еще можно как-то переносить.

      – Тогда, может, создать там а-зону? – предложил я, возвращая учителю амулет и все еще морщась от боли, которая, впрочем, стала вполне терпимой.

      Великий магистр вопросительно