Судьба не судьба. Марк Ивин

Уайльд для детского восприятия вреден! Имеет смысл запретить чтение его текстов по возрасту. Лет до двенадцати! Его так называемые сказки могут лишь пошатнуть, травмировать детскую психику, и без того засоренную сегодняшней действительностью.

      – Да вы поймите! – горячась, всплеснул руками прозаик Иван Савкин. – Магазинные книжные полки сегодня представляют детям такую, позвольте, дребедень, что супротив неё сказки Уайльда – образец подлинности истинного литературного мастерства! А посмотрите, что вещают с экранов телевизоры? Сериалы – мыльные оперы, передачки из-под-кустарные? А радио?! Все мы ежедневно слышим, как бездарно и безграмотно они…

      – Уж в чём-чём, а в мастерстве работы со словом и стилем выражения мысли тягаться с Уайльдом и впрямь непросто, – не удержался от комментария молодой драматург Илья Дёмин, студент литературного факультета, прервав Ивана и вернувшись к обсуждаемому писателю. – Лично я к Уайльду отношусь самым положительным образом. Однако не могу и не согласиться с Людмилой Яковлевной. Как и многим из здесь присутствующих, мне в детстве родители тоже читали его сказки. Прекрасно помню «Мальчика-звезду». На протяжении нескольких лет эта история не отпускала меня, задевая и тревожа. Не так давно я перечитал все его произведения, так от сказок у меня едва волосы на голове не стали дыбом. Своих детей я класса до восьмого от чтения Уайльда ограничу. Сказки сильные, но не детские вовсе.

      – Но ведь гениальные! – подхватил инициативу поэт Игорь Скрябин, корреспондент и фотограф областного журнала. – Просто не понимаю, когда писателей такого ранга списывают со счетов! Так, как писал Уайльд, – Скрябин потряс указательным пальцем, – дай бог каждому так уметь! Это не какая-нибудь там бульварная пресса!

      – Игорь Станиславович, так ведь это под сомнение никто и не ставит, – вновь подхватил Савкин. – Конечно, не бульварная! Если по мне, «Тюремная исповедь» – лучшая из уайльдовских работ. И это при всей трагичности судьбы писателя. А тюремное заключение в последние годы жизни?! Это не могло не отразиться на его текстах.

      – Позвольте! – вмешалась Ирина Ясупович, прозаик и краевед. – Мы здесь говорим о трагичности судьбы? Я согласна признать, что судьба Уайльда терниста и во многом действительно была непростой. Ну и что теперь?! Других-то судеб не бывает!

      – Браво-браво! – подхватил Скрябин, захлопав в ладоши. – Более чем согласен с Ириной. Примеров тому, замечу, не один десяток наберётся. Вот взять, к примеру, Александра Степановича Грина. Разве его судьбу нельзя назвать трагичной?! А ведь как человек при этом писал! Его работы вдохновили на творчество многих сегодняшних писателей-фантастов по всему миру! Да только до него им как до Китая пешком! Грин, сам того не помышляя, стал отцом-основателем целых литературных направлений и течений! И, если судить по собственным ощущениям, мне его книги кажутся струящимися светом и поразительным жизне- и человеколюбием!

      – Всё это замечательно! Только давайте не будем отходить от темы! – прервал Скрябина Пётр Полевой, руководитель литобъединения, поэт и прозаик. – Обсуждение Грина, к слову замечу, у нас заявлено на послемайские праздники. А сейчас давайте вернёмся к сегодняшнему автору. Тем более что, как мы видим, многие знакомы с творчеством Уайльда не понаслышке и равнодушных к его творчеству нет. Верно?!

      – Само собой! Конечно! Ещё бы, – последовали там и тут ответы.

      – Должен напомнить, дорогие коллеги, что по времени мы ограничены. Поэтому вношу оргпредложение: прочтём отрывок из Уайльда… Полагаю, о «Портрете Дориана Грея» все если не читали, то хотя бы слышали, поэтому мы возьмём пьесу «Как важно быть серьёзным». Ирина Юрьевна зачитает, а Глеб Панфилович потом расскажет о биографии автора. После этого перейдём уже к коллективному обсуждению того, как творчество Уайльда откликается в наших сердцах, и непосредственно к творчеству тех из вас, чьи работы представлены сегодня к критике и корректуре.

      Жизнь литобъединения текла в обычном своём русле, привычном каждому из её участников.