Онтология телесности. Смыслы, парадоксы, абсурд. В. Н. Никитин

совершается посредством осознанной практики человеком психофизических техник, «погружением» себя в иное пространство восприятия тела, где знание приходит вне ментальных построений.

      Таким образом, в древних рукописях Патанджали и в философии Шри Ауробиндо, интерпретирующих практику учения йоги с позиций индуизма, достижение истинного знания оказывается возможным исключительно через отказ субъекта познания от деятельности ума, которая обусловливает жизнь страстей. Абсурдность жизни преодолевается парадоксальной практикой: постигая сущности посредством медитации, рассудок отрицает сам себя.

      1.2. Абсурдный человек в контексте философии экзистенциализма и постмодернизма

Богочеловек Николая Бердяева

      Н. А. Бердяев в труде «Самопознание», опубликованном в 1949 г., рассматривает пути преодоления зависимости человека от абсурдного мира. Он пишет: «Я выпадаю из экстериоризированного для меня “общего”, притязающего быть для меня общеобязательным законом. Я человек, восставший в отношении ко всему экстериоризированному»[38]. И в заключении своего труда: «Существует Сущая Правда, она не походит на мир и на все, что в мире, но она должна открываться и вочеловечиваться»[39]. Абсурдности действий человека, безропотно принимающего существующий порядок вещей, он противопоставляет действия человека сомневающегося, неуспокоенного, ищущего знание везде и во всем.

      Богочеловек Николая Бердяева стал символом непреклонности людей, борющихся за утверждение своей индивидуальности, своей божественной неповторимости. «Я сам, познающий, – экзистенциален, и эта экзистенциальность есть вместе с тем объективируемый предмет моего познания!» – восклицает Бердяев[40]. Абсурд как предмет исследования мы не встретим в работах Бердяева. Однако само восприятие жизни философом-писателем раскрывает его отношение к теме абсурда. Абсурд проявляется в отчуждении обществом субъекта как неповторимой сущности, в поглощении индивидуального общим, в отрицании личной экзистенции. Рассматривая бытие человека, Бердяев доказывает Божественное его предназначение. «Вера в человека есть одно из выражений веры в Бога и божественное». Божественное имеет человеческое лицо: предназначение человека не сводится к выполнению социального ритуала, его ценностные ориентиры не соотносятся с существующим порядком вещей.

      Смысл жизни Бердяев видит в стремлении к достижению не состояния гармонии и порядка, а состояния подъема экстаза мысли и чувств, выводящих индивидуальное Я за пределы обыденности. Достичь этого состояния свободы субъект способен исключительно благодаря страсти – страсти к жизни и познанию. Мир для Бердяева «есть прежде всего и больше всего – страсть и диалектика страсти». И Христос, и Достоевский, и Ницше, преисполненные, по мнению философа, страстью к истине, желали посредством мысли «низвести огонь с неба».

      Однако противоречия

38

Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1990. С. 322.

39

Там же. С. 333.

40

Там же. С. 317. По мнению Л. А. Микешиной, «Изучение соотношения знания и веры предстает как восполнение определенного дефицита понятий, существующего в эпистемологии». Взгляды Н. А.Бердяева, И. А. Ильина, представителей герменевтики Л. Витгенштейна, Э. Гуссерля, М. Бубера, К.Ясперс позволяют более полно выявить место веры и ее когнитивные возможности в понимании культурно-исторической природы познания и субъекта. (Философия познания. С. 259).