Мышеловка для телохранителя. Марина Серова

умер, – последнее слово ей явно далось с большим трудом.

      – Что вы говорите? – воскликнула я со скорбным выражением. – У него были проблемы со здоровьем?

      – Нет, – девушка качнула головой. – Проблем со здоровьем у Анатолия Геннадьевича не было. Его убили.

      – Когда?

      Она уже было открыла рот для ответа, но тут на ее лице промелькнула настороженность.

      – А вы кто такая? – спросила она, слегка прищурившись.

      – Я Толина знакомая, – состроив скорбную мину, ответила я. – Очень хорошая знакомая. С детства дружили. Я только сегодня утром приехала и сразу решила повидаться с ним. Мы с Толей, наверное, лет шесть не виделись, а тут вдруг такое…

      – И не говорите.

      – Так когда, вы говорите, это случилось?

      – Я так поняла, что вчера, – настороженность секретарши исчезла. Похоже, мое объяснение ее удовлетворило. – Сегодня с самого раннего утра у нас уже были люди из прокуратуры. Сказали, что убийца схвачен. Это какая-то дамочка, видимо, пассия Анатолия Геннадьевича.

      Я заскрежетала зубами. Как же легко разбрасываются словами подручные Рулаева. Может, уже и по телевизору объявили, что убийца – я?

      – А зачем же они приезжали к вам? – поинтересовалась я у ляпишевской секретарши.

      – Их интересовал Лосинский.

      – Кто это?

      – Водитель Анатолия Геннадьевича. Но не наш… То есть, я хочу сказать, не тот, который работает в компании, а другой. Его личный водитель. Только мы не смогли им ничем помочь. Степу Лосинского мы почти не знаем. Ой, да что же вы стоите? – встрепенулась она. – Садитесь. Хотите кофе?

      – Не откажусь.

      Я села в кресло для посетителей, а миловидная девушка с голубыми глазами тут же бросилась готовить кофе.

      – Кто все-таки мог это сделать? – обратилась я к секретарше с самым важным для меня вопросом.

      – А вы что, не верите в версию органов? – изумилась она.

      – Ах, да! – я стукнула себя по лбу. – Вы же говорили мне, а я совсем забыла. Стало быть, здесь имеет место ревность?

      – Так сказал следователь.

      – Простите, а как вас зовут? – поинтересовалась я, когда девушка подала мне чашку кофе.

      – Лариса, – ответила она.

      – Знаете, Лариса, – сказала я, делая неспешный глоток, – в следовательской работе, как и в любой другой, впрочем, иногда случаются ошибки. К сожалению. Тем более мне всегда казалось, что Толя не тот человек, который мог что-то не поделить с женщиной. А ревность… – протянула я. – Даже не знаю, что и сказать. Сомнительно все это.

      – Может быть, вы и правы, – согласилась со мной Лариса. – Но ведь преступник уже в тюрьме. Вернее, преступница, – поправилась она.

      – Да, верно. И все-таки скажите, Лариса, у Ляпишева были враги?

      – О, – она закатила глаза. – Я думаю, целая куча.

      – Да что вы? Не может быть!

      – Двое из них мне точно известны, – встала Лариса на защиту своих слов.

      – Может, поделитесь?

      – Поделюсь, – кивнула она. – Взять,