Семеро Тайных. Юрий Никитин

дует ветер, а вдоль стен бегают мыши размером с отощавших кроликов.

      Навстречу вышел долговязый парень с уныло вытянутым лицом. Олег поинтересовался:

      – Свободные комнаты есть?

      – Есть, – ответил парень недоверчиво. – Они все свободные…

      – Мне на пару дней, – сказал Олег. – Плачу вперед. И чего бы поесть еще.

      Унылый парень шмыгнул носом, вытерся рукавом, уже мокрым и зеленым с приятной солнечной желтизной, посмотрел с недоумением сонными рыбьими глазами:

      – Поесть?

      – Поесть, – повторил Олег.

      – Ах, поесть…

      – Ну да, – согласился Олег, – а что, в этом городе уже не едят?

      – Едят, – согласился парень уныло, – еще как едят… я слышал. Ворчунко вчера полбыка съел… Правда, жареного, с луком…

      В животе Олега громко квакнуло. Парень топтался, разводил руками. Олег спросил нетерпеливее:

      – Я тоже в этом городе. И есть привык хоть бы через день.

      Парень почесал в затылке, долго думал.

      – Есть только каша. Правда, вчерашняя… Или позавчерашняя…

      Олег отмахнулся:

      – Неси. Мужчинам не пристало перебирать.

      Про себя добавил, что мудрецам тем более не пристало, у них высокие запросы, лишь бы жизнь поддерживать, для волхва главное – насытить голод души, вернее – голод мозгов…

      Комнатка, которую ему отвели, больше походила на чуланчик, но если пригибать голову, то он не всегда будет стукаться о потолочные балки. К тому же окно хоть и без бычьего пузыря, зато со ставнями, что от ветхости не доживут до зимы.

      Он лег на лавку, закинул ладони под голову. Глаза уставились в низкий потолок. Итак, первый же колдун учить отказался, сообщил доброжелательно, что и другие тоже… Если не сразу выпрут. Хоть у него больше силы… да и то еще как сказать, а умения у них явно больше. Это раз. Яфет, о котором даже старые книги молчат, тоже ни научить, ни подсказать… У него свои неведомые беды, перед которыми его нынешние – воробьиное чириканье.

      Оглушительно заскрипело. Он подпрыгнул вместе с лавкой. Скрип был отвратителен, волосы встали дыбом. Парень вдвинулся боком, держа в руках деревянный поднос, больше похожий на неструганую доску. Ногой он придерживал перекосившуюся дверь, та болталась на веревочной петле и норовила боднуть в спину.

      Олег с непониманием смотрел, как парень опустил поднос на подоконник, здесь заменяющий стол.

      – Это что?

      – Каша.

      – Разве каша такая?

      – У нас такая, – подтвердил парень уныло. Подумал, почесался, сплюнул на пол и добавил: – У нас готовят по-простому, по-селянски.

      – Даже и не по-человечьи, – добавил Олег.

      Когда парень ушел, он оглядел ту серую горку земли, что здесь называлась кашей по-селянски, принюхался в надежде услышать хотя бы запах еды, даже потыкал пальцем, но едва не сломал ноготь.

      За окном слышались веселые песни. Парни и девчата шли на гулянку, молодые и сытые. Слышно было даже уханье, кто-то плясал.