Повелитель четверга. Записки эмигранта. Игорь Шестков

роль. По инерции, как манекен.

      Брожу, брожу, киваю…

      Знаю, что где-то тут – мои умершие родители, потерявшиеся друзья, бывшие возлюбленные.

      Они ждут меня, но я не могу их найти.

      Где я? Где мы все? Что это за помещение?

      Что за комета скользит по потолку как змея?

      Что за смех слышится мне, несмотря на шум оркестра, звон бокалов, шушуканье, крики и шарканье ногами?

      Кто пригласил этот оркестр? Почему он так и не начал исполнять увертюру?

      Почему на мне только старая дырявая ночная рубашка и полосатые носки?

      Где мои остроносые туфли и белые кожаные перчатки, которые я когда-то так любил.

      Как я сюда попал? Почему не могу вспомнить прежнюю жизнь?

      Куда все подевалось?

      Почему отяжелели кузнечики и зацвел миндаль?

      Почему дрожат стерегущие дом и осыпался каперс?

      В одной из ячеек – только одна гостья. Стоит, спиной ко мне. Внезапно я узнаю ее.

      Это моя жена. Она ничего не говорит, но я чувствую, что она вне себя от горя. Дрожит, бедняжка. И испускает такие звуки, как сломанная музыкальная шкатулка.

      Решительно подхожу к ней, беру за плечи и поворачиваю лицом к себе как куклу. Какой ужас! Это действительно кукла. Она моргает своими искусственными веками из алебастра. Из опаловых глаз текут слезы.

      Или это не жена, а моя давно умершая бабушка?

      Не могу вспомнить ее лицо. Мне так ее не хватает.

      Осторожно кладу куклу на пол и бреду дальше.

      Ощущение его присутствия болезненно усиливается.

      Сон превращается в кошмар.

      Ячейки в помещении становятся камерами пыток в гигантском лабиринте-лупанаре.

      Гости оборачиваются демонами и демоницами.

      По потолку бегают зловещие рогатые существа.

      Оркестр производит чудовищную какофонию, сквозь которую до меня доносится его самодовольный хохот. Его.

      Я бреду по лабиринту.

      Авторский комментарий

      Этот текст был написан от руки в 2012 году. Случайно нашел три листочка на книжной полке. В папке старых рисунков.

      Темы, затронутые в нем, получили развитие в четырех моих повестях: «Вторжение», «Ужас на заброшенной фабрике», «Человек в котелке» и «Покажи мне дорогу в ад».

      Поговорим об окружающем нас мире

      (очерк)

      Мой интернетный приятель, не очень близкий, но и не очень далекий, прочитал несколько моих последних текстов и написал мне с нескрываемым раздражением: «Ну ты и оторвался! Куда это тебя занесло? На львовский погром? Или в империю клингонов? Поверь мне, тебя за это не похвалят. Возвращайся, пока не поздно, на землю, в наш такой-сякой, но реальный мир. A-то скажут, что ты заврался, дружок… или еще хуже, с катушек слетел. Окончательно и бесповоротно. Заделался параноиком. Сбрендил… После ковида, хи-хи».

      Сбрендил… Хи-хи… Вот ведь шелудивый пес какой!

      На этот раз я не стал оправдываться. Осточертело. Даже не попытался объяснить ему, что такое на самом деле мои рассказы. Ведь для моего приятеля, также как, впрочем,