Юность с золотыми якорями. Петр Алпатьев

огического института им. А. П. Карпинского (ВСЕГЕИ). Вот тут мое внимание и привлек жилистый худощавый парень со строгим прищуром серых глаз, в берете и бушлате с эмблемой морской пехоты на рукаве.

      Перебросившись парой слов, мы тут же выяснили, что у нас немало общего – я из артиллерийского «1-го ЛАУ», он из «ВВМКУ им. ФРУНЗЕ», – отслужив положенный срок, а ныне устремившиеся за романтикой и «длинным рублем» в места, надо сказать, достаточно отдаленные. С этого момента и началась наша дружба, которой вот уже более 35 лет.

      За это время пути наши сходились и расходились многократно: я предпринял и осуществил вторую попытку послужить Родине уже в офицерских чинах, а Петр Михайлович долгое время оставался верен геологии, исколесив страну от Ленинграда до Камчатки. Как и у всего нашего беспокойного поколения, которому выпало жить на переломе эпох, путь моего друга не был гладким, и кидало его житейскими штормами от охранника откровенно фантасмагорической «Невской казачьей станицы» до работника вполне солидной Службы авиационной безопасности аэропорта Пулково.

      Но это, так сказать, чисто внешняя канва жизни П. М. Алпатьева. В глубинах же ее всегда кипела и била ключом неистребимая тяга к странствиям, открытиям, новым впечатлениям, чуждым серой обыденности зарплатно-диванного бытия. Фигурально выражаясь, как и знаменитого красноармейца Сухова, забрасывала его прихотливая судьба «от Амура до Туркестана». Не обходилось без потерь: от каждой нашей встречи до встречи обзаводился Петр Михайлович новыми шрамами на мужественной физиономии, приходили и уходили женщины, рождались от них дети, которые незаметно подрастали, взрослели и улетали собственными маршрутами. Неизменной оставалась только удивительно юная душа Петра Михайловича, всегда открытая другу, чуждая унылому стяжательству покоя и достатка, в любой момент готовая «подорваться» и броситься с головой в любое дело, хоть бы даже и авантюру, но только обязательно сулящую интересную, насыщенную жизнь.

      К одному из таких дел относится, например, многолетнее увлечение Петра Михайловича поисковым движением, в рядах которого его имя хорошо известно. Забегая вперед, отмечу, что целый пласт его лирики посвящен благородному делу восстановления исторической памяти, поиску, установлению имен и захоронению наших павших в годину Великой Отечественной войны. И надо сказать, что не одна сотня советских бойцов и офицеров нашла его трудами достойное упокоение в родной земле, которую они освятили своей жертвой телом и кровью.

      Увлечение это не случайно – оно дает ощущение прикосновения к подвигу, самого, наверно, главного, чем жили люди нашего поколения. Выросшим на песнях Высоцкого, как и его персонажам, советским «ребятишкам хотелось под танки», всеми нами двигала впитанная от отцов и дедов тяга к свершениям, которые позволили бы быть достойными их дел и их памяти. Поэтому для сына морского офицера, участника Великой Отечественной, Петра Алпатьева решение о выборе жизненного пути в его восемнадцать лет не представляло особой проблемы, – и тяжелые ворота Высшего военно-морского командного училища им. М. В. Фрунзе в 1976 году распахнулись и приняли его в нутро «Системы», благодарную память которой наш автор отдает на страницах представляемой вниманию уважаемого читателя книги.

      Учили в различных «Системах» советских военно-учебных заведений неплохо, особенно это касалось морально-психологической закалки и разностороннего формирования личности будущих офицеров. В те времена как-то не особо увлекались воспитанием патриотизма, как сейчас, очевидно, полагая, что это естественное свойство порядочного человека, избравшего путь службы Родине с оружием в руках. Больше уделяли внимание тому, чтобы человек этот смог вынести все, что уготовит ему «обыкновенная судьба нелегкая военная», как пелось в известной песне, чего без развитого чувства локтя, товарищества, верности и чести вынести, как известно непросто, если не сказать невозможно. И оттого суровое обучение и воспитание и спартанские условия быта военных училищ были пронизаны удивительно светлым чувством дружбы, братства, общности судеб, которое сводит за одним столом выпускников спустя десятилетия и вновь и вновь подвигает поднимать «третий тост» за тех, кто продолжает славные традиции.

      Такой подход, как представляется, был правильным, – жизнь офицера не заканчивается с увольнением в запас, – училище должно помочь ему сформироваться так, чтобы он мог достойно продолжать служить Родине и обществу, именно служить, а не просто зарабатывать прибавку к пенсии; пример «птенцов гнезда Петрова» учит нас, что армия и флот в России всегда были школой гражданского сознания, преобразующего нравы и порядки общества. Судя по тому, что вы прочитаете в повести «Юность с золотыми якорями», училищу им. М. В. Фрунзе это удавалось. Характеры из него выходили крепкие, люди надежные, не бренчавшие трескучей партполиткорректной фразой, но делавшие свое дело на совесть. Думается, что их пример – другим наука; современным курсантам будет очень полезно примерить на себя идеалы своих предшественников, не избалованных немыслимым количеством бытовых и прочих удобств, пролившимся вдруг на современную «профессиональную» армию. Автор этих строк, долгое время преподававший в разных военных вузах, должен с грустью констатировать, что не все заботы государства