Высшая справедливость. Ханс Русенфельдт

Это я вас угощаю.

      Улыбка исчезла с ее лица. Она взяла салфетку и промокнула рот, прежде чем наклониться поближе к Себастиану. Теперь серьезно.

      – У нас два жестоких изнасилования и одна попытка, все в течение месяца. Он не остановится. Пострадают и другие женщины. Он – животное.

      – Таких много, – пожал плечами Себастиан.

      – И вы не чувствуете за собой ответственности сделать хотя бы попытку остановить тех, кого возможно остановить? – спросила Анне-Ли, вновь с искренним любопытством в голосе.

      Себастиан встретился с ней взглядом. Истина состояла в том, что он не ощущал ответственности. Он не мог быть в ответе за мир. Его действиями не руководила тяга сделать мир лучше. Он отвечал за себя и свои действия, и никогда не понимал людей, которые «стыдятся быть шведами», если кто-то из соотечественников облажался, или «стыдятся быть людьми» в других случаях, или вообще стыдятся от чьего-то имени. Он не верил в общность вины. А также в коллективную ответственность. Себастиан отдавал себе отчет, что если станет объяснять все это Анне-Ли, то предстанет перед ней ровно таким эгоистичным и бесчувственным, каким и являлся на самом деле, а ему внезапно по неясной причине захотелось не оставлять о себе у этой женщины дурного впечатления.

      – Я больше не сотрудничаю с полицией, – уклончиво ответил он и, опустив взгляд, сделал глоток кофе.

      – И это ваш выбор?

      Себастиан вопросительно посмотрел на Анне-Ли. Стало ясно, что отвечать он не намерен, поэтому она продолжила:

      – Забросить работу в Госкомиссии ради турне по книжным магазинам в провинции и лекций о заплесневевших книгах?

      Себастиан хранил молчание. Анне-Ли отодвинула тарелку, скрестила пальцы под подбородком и метнула в Себастиана быстрый взгляд.

      – Я прочла ваши книги. Они неплохи, вы – способный писатель, но также чертовски хороший криминальный психолог.

      – Я – лучший, – задумчиво согласился Себастиан.

      – Так почему бы вам не заняться тем, в чем вам нет равных, чем перебиваться не слишком успешным для себя занятием?

      – Потому что я не хочу.

      – Что ж, ладно, в любом случае я попыталась, – сказала она и откинулась назад. – Попытаю счастья с другим. С Перссоном Риддарстольпе.

      – Он придурок, – отозвался Себастиан, не в силах сдержать усмешку. – И мне известно, к чему вы клоните.

      – К чему же? – удивилась Анне-Ли, вновь продемонстрировав свою очаровательную улыбку.

      – Вы используете мою известную неприязнь к Риддарстольпе, чтобы вынудить меня согласиться работать с вами. Это не пройдет.

      – Ну что же, тогда давайте завершим наш завтрак на приятной ноте и отправимся каждый по своим делам. – Анне-Ли взяла в руки кофейную чашку и откинулась на спинку сиденья. – Смотрели в последнее время какое-нибудь хорошее кино?

      Себастиан изучал ее. Она не была похожа на других полицейских, с которыми ему довелось работать. Теперь ему стало ясно, почему он внезапно озаботился тем, чтобы не оставить о себе дурного впечатления. Анне-Ли ему понравилась.