Сердце Демидина. Александр Велин

вправе давать свои деньги кому пожелают, а большинство – что нельзя поощрять паразитов, желающих проехаться за чужой счёт.

      – В Англии любой человек может заплатить за кого захочет, – гнул своё интеллигент.

      – В Англии без билета ездить позор, – отрезала кондукторша.

      – Это в Японии, – вмешался бледный молодой человек с мушкетёрской бородкой.

      – Сначала человек за билеты не платит, потом ворует, а потом… потом он может предать Родину, – сказала прозрачная, словно вырезанная из бумаги, старушка.

      – Пусть или билет показывает, или штраф платит, – заявила кондукторша, – а то я милицию позову.

      Водитель Серёжа заскучал и принялся насвистывать что-то, так и не выключив динамик, но через пару минут одна беременная пассажирка предупредила, что скоро может родить от этого чудовищного свиста. Серёжа перепугался и, чтобы разрядить обстановку, врубил радио. Шла какая-то политическая передача.

      – Телятница совхоза «Рассвет» А. С. Рудакова прислала в редакцию письмо на имя президента США. «До каких пор, господин президент, – спрашивает товарищ Рудакова, – вы будете вынашивать планы по установлению американского господства в Ливии?»

      Серёжа снова покрутил настройками, меняя волну, и вдруг послышались последние аккорды той самой мелодии, вечной спутницы Понятых. Вовка вздрогнул. У него защемило сердце, и ему показалось, что сквозь крышу автобуса проступило усыпанное звёздами небо. Но удивительные звуки уже смолкли.

      – В нашей программе прозвучала… – сказала диктор.

      Вовка напрягся, вслушиваясь.

      – Нашёл! Я нашёл билет! – победоносно закричал мужичонка.

      – Поехали, – громко объявил Серёжа.

      – …Номер пять, – говорила диктор.

      – …За подкладкой он был, а в подкладке дыра!

      – …Композитора Вилла-Лобос, – сказала диктор.

      – Сколько раз просил жену зашить, – объяснял мужичок.

      – Какая только замуж пошла за такого, – пробурчала кондукторша.

      «Композитор Вилла-Лобос», – повторял про себя Понятых, выбираясь из автобуса. Он уже опаздывал на встречу с Коньковым.

      Старший лейтенант Коньков

      Старший лейтенант Дмитрий Коньков ожидал Понятых в явочной квартире, одной из многих, находившихся тогда в распоряжении КГБ. В этой квартире проживал одинокий пенсионер. Пенсионер не имел права знать имена приходящих, и в его обязанности входило отвечать на случайные вопросы соседей, которые могли поинтересоваться, кто к нему ходит в гости. Он должен был ответить, что к нему приехали дальние родственники или бывшие коллеги, или сказать ещё что-нибудь, не внушающее подозрения. Перед приходом посетителей пенсионер заваривал чай, ставил чайник на стол в гостиной и удалялся в свою комнату, стены которой были увешаны изображениями бурного моря и парусных кораблей – в молодости он мечтал стать художником-маринистом.

      Когда Понятых наконец явился, старший лейтенант Коньков ожидал его в гостиной. Коньков был невысоким стройным человеком с ясными глазами и очень светлыми пушистыми