Невеста Христова. Андрей Анисимов

мужик пришел гадать, не парят ли его компаньоны. Делами своими интересуется. А вы? Вот Танька приперлась выведать про своего жениха. Удостовериться, тому ли она дает. А тебе, Полина, не терпится выяснить, трахает ли твой Сергей кого на стороне. Вот вам и разница полов.

      – Хамка, ты Зина. А на вид агнец божий. Стоит пасть открыть, уши вянут… – Поморщилась Назарова.

      – Люблю называть вещи своими именами… – Ответила Зина и расхохоталась.

      – Не ссорьтесь, горлицы. Бабы это бабы, а мужики это мужики. – Подвела итог спора Бэлла и, шлепая тапочками, уплыла на кухню. В комнате наступила тишина. Только настенные часы продолжали выстукивать маятником течение жизни обеих полов, поскольку мера времени и для мужчин и для женщин едина.

      – Что-то мне не по себе. – Шепотом призналась Богаткина.

      – Да брось ты, подружка. Это же все так, приколы. Гадалки ваши… С жиру бесимся. – Баском успокоила Матвеева.

      Бэлла вернулась с кухни, что-то на ходу дожевывая:

      – Кофе хотите? Пирог с яблоками есть.

      – Перебьемся. – За всех отказалась Татьяна и, помолчав, добавила: – А я хоть в милиции и работаю, а настоящим гадалкам верю. Два раза в жизни гадала, два раза все так и случилось, как они предсказывали.

      – Патриция не ошибается. – Подтвердила Бэлла: – Не случайно у нее за полгода запись. Я еле уговорила вас принять. Сегодня к ней еще пятнадцать клиентов. А она иногда по часу с человеком сидит.

      Дверь резко распахнулась, и высокий блондин с заметным брюшком быстро вышел из комнаты. Лицо его покрывали багровые пятна.

      – Что с тобой, Балдиес? Тебе нехорошо… – Бэлла взяла латыша за руку, и ее голубые глаза выразили сочувствие.

      – Это брат ворует. Компаньоны ни при чем. Я брату верил, как самому себе. Даже подумать на него не мог. А сейчас словно глаза раскрылись. Какой же я болван… – Ответил бизнесмен и быстро вышел в прихожую.

      Стало слышно, как хлопнула дверь и застучали каблуки по лестнице. Из мастерской портнихи медленно выплыла высокая старуха в жакете с воротником из норковой шкурки. Весь ее облик с маленькой головкой на длинной шее, с небольшим тонким носом и темными немигающими глазами напоминал кобру. Старуха была даже по-своему красива, как бывают красивы гады. Видно, в молодости она завораживала мужчин, и они летели к ней, словно мотыльки на огонь. Цыганка остановилась напротив подруг, подняла руки, потянулась, как кошка, и внимательно осмотрела каждую. Ее неподвижные темные глаза впитывали мир бесстрастно, как зеркало. Посетительницы непроизвольно поднялись.

      – Сидите, дамы. – Остановила их старуха: – Сейчас выкурю папиросу, и я к вашим услугам. Очень устала от этого джентльмена. Хотя он добрый и хороший человек, у него тяжелая карма. – Цыганка говорила по-русски чисто, нараспев, немного грассируя, как говорят эмигранты первой волны. Но голос ее звучал по-девичьи молодо. Она взяла смуглой нервной рукой со стола пачку папирос, достала одну и постучала мундштуком о столешницу. Бэлла услужливо чиркнула спичкой:

      – Патриция, может, сделать вам кофе?

      – Попозже