Кто стрелял в урода?. Андрей Анисимов

честно и много работал за гораздо меньшие деньги, чем до казенной службы. Теперь приходилось пускать на жизнь сбережения. До денег он жаден не был, а, не чувствуя себя стариком, нагрузок не боялся. Наоборот, напряженная работа держала в форме. Только семья от этого страдала. Домой являлся к ночи. На жену и детей ни сил, ни времени не оставалось. Надя один раз грустно сказала:

      – Я состарюсь, а ты даже не заметишь. Потом заметишь и подумаешь, зачем тебе старая жена.

      Он тогда ответил, что она говорит глупости. Но после этого разговора подал рапорт об отставке. Тимофей Волков, по его мнению, вполне созрел для руководства отделом, и Петр мог бы вернуться в свое бюро. Но начальство просило до конца года доработать. Вот он и дорабатывал…

      – Оказывается, ты уединился в номер, чтобы завалиться в одежде на постель. – Заметила Надя, сбрасывая халатик и переодеваясь из купальника к ужину. За размышлениями Ерожин приход супруги прозевал. Но процесс переодевания жены его отвлек и настроил совсем на другой лад.

      – А если дети придут? – Не слишком упорно отбивалась Надя. Петр мельком взглянул на часы:

      – Не придут. Они на детском ужине. А от картошки фри с кетчупом их не оторвать…

      Ерожин наслаждался близостью с женой, но Надя все же подметила, что супруг чем-то озабочен.

      – Ты сегодня, как в Москве, спишь со мной, а думаешь о своем… – Невесело сообщила жена из ванной.

      – Глеб из Москвы звонил… – Виновато признался Ерожин.

      Надя выпрыгнула из-под душа и вбежала в комнату:

      – Что-нибудь случилось?

      – У него заморочки в бюро. Просит, чтобы мы не задерживались. Нужна моя помощь.

      – А дяди Вани ему мало?

      – Грыжин был у телефона. Они оба раскисли…

      – И ты надумал сорваться в Москву? – Надя не могла скрыть огорчения.

      – Нет, доживем спокойно.

      – Тогда давай в душ и пошли ужинать. – Сразу повеселела супруга.

      Часть ресторана отеля находилась на берегу моря. Вечер стоял теплый, и Ерожины решили ужинать на воздухе. После картошки фри Ванечку и Леночку вели на детскую дискотеку, и супруги получали возможность посидеть вдвоем.

      – До чего же классно тут все налажено. И дети при деле, и мы можем расслабиться. – Улыбнулась Надя, накладывая в тарелки овощи. Отдыхающие обходили длинные ряды «шведских столов» и сами выбирали себе трапезу. Ерожиным повезло, столик у самого моря занять не успели. Петр прошествовал к бочкам и вернулся с двумя бокалами молодого местного вина.

      – Ну, что, Надюх, ты довольна? – Подмигнул Ерожин, поднимая бокал: – Выпьем за нас. Мы же первый раз за границей.

      Они выпили. За соседним столиком компания из трех пожилых немцев сосредоточенно поглощала ужин, запивая сосиски пивом.

      – Смотри, столько разной еды, а они каждый день и на завтрак и на ужин лопают сосиски. – Кивнула на соседей Надя.

      – Они же немцы. – Улыбнулся Петр: – Им положено. Так ты не ответила?

      – Конечно, довольна, Петенька. Мы же впервые по-человечески