Передышка в Барбусе. Юрий Никитин

чтобы отыскать этих злодеев!

      – Ищщи, ищщи, – согласился Мрак. – Да ты ешь, тут неплохо кормят, верно? Возьми вон семги, я такой нежной еще не жрал. На языке тает!.. А когда раздразнишься, то в самый раз пойдут вон те копченые кровяные колбаски… Ах, их уже нет?.. Ну вот так и хлопай ушами. Хватай хотя бы копченого зайца или рулет из поросенка.

      – Ваше Величество…

      – Ешь, – велел Мрак. – Или ты зло умыслил, что за моим столом есть отказываешься?

      Аспард ел, обмирая от ужаса. Перекусывал перед завтраком Его Величество всегда в одиночку, на завтрак иногда допускал двоих-троих из самых близких советников, на обед приглашалось народу больше, особенно много набиралось на званые, но даже тогда начальнику дворцовой стражи не по рангу сидеть со знатными вельможами…

      Он тцар, напомнил себе Мрак после этого легкого перекусывания, а не громила в корчме, потому из зала в зал пошел двигаться медленно и неспешно, важно, что позволяло рассмотреть встреченные рожи, а по незаметным движениям сопровождающих угадать, куда же его ведут.

      Сразу же за дверью спальни его выхода ждали, оказывается, знатные люди. Так называется скопище этих разряженных, как петухи, сытых и спесивых рож. Тут же пристроились следом и двинулись, как стадо гусей, самые знатные, самые родовитые, самые именитые.

      Но те, кто стоял и просто глядел на него, похоже, еще знатнее и родовитее. Когда Мрак со свитой проходил, все кланялись, кто низко, кто не очень, а один и вовсе остался недвижим, смотрел на него опасливо, но с наглым видом. За его спиной трое в таких же одеждах, родня или клан, даже рожи похожи, явно родня. Мрак впился в него глазами, стараясь понять, в чем же отличие, успел заметить, что в глубине глаз этого храбреца мелькнуло беспокойство.

      Он остановился, поинтересовался:

      – Что случилось, спина болит?

      Придворный шелохнулся, даже скосил глаза в стороны родни. Те подперли его сзади, он вздохнул свободнее.

      – Да нет, – ответил он, – спина у меня в порядке… Я ведь ее не гну, наблюдая за звездами!

      В толпе придворных послышались приглушенные смешки. Мрак ощутил, как нечто закипает внутри, но пересилил себя, спросил почти ласково:

      – Так почему ж не кланяешься тцару? Это неуважение.

      Придворный, введенный в заблуждение почти просительным тоном, подбодрился и сказал громко:

      – Да вот вчера выяснили, что мой род выше твоего!..

      Горячая волна ударила из сердца Мрака в руки и ноги. Он сказал громче, но все еще ровным голосом:

      – Отныне… ниже!

      Он схватил его обеими руками и швырнул через зал в направлении распахнутого окна. Хрустнуло, в светлом проеме мелькнуло темное на светлом небе тело, исчезло. Без крика. На раме осталось красное пятно, струйки крови поползли по стене к полу.

      В полной тишине Мрак отряхнул руки, кивнул Аспарду на троих замерших родственников.

      – Этих взять, свести в подвал и срубить головы. Нет в Барбуссии рода более знатного, чем тцарский.

      Аспард, такой же ошеломленный, как и все в зале, пошевелился,