Волки Одина. Александр Мазин

то и любим, – глядя на Алёну, Фрам разве что слюну не пускал. Может, потому, что в кабаке вообще женщин было немного, а может, оттого, что Алёна смотрелась а-ахренительно сексуально.

      – Я тебя хочу, – сообщила она, когда они, покинув Арену, ждали появления Серёги. – Прямо сейчас!

      – А я хочу есть! – парировал Санёк. – И вообще, есть вещи поважнее.

      – Не знаю таких! – парировала Алёна.

      – Вот, например, – Санёк похлопал по мешку с деньгами. – Имей в виду: половина – твоя.

      – Не возражаю. Так как насчет любви?

      – Только секс! – отрезал Санёк. – И только после обеда.

      – Мужик сказал, мужик – кремень! – Алёна захохотала.

      Вряд ли она на этом остановилась бы, но тут появился Фрам. И спас Санька от озабоченной подруги.

      Берсерк смотрелся очень колоритно. Действительно машина. Для убийства. Весь в татуировках. И что интересно: Санёк «видел» их сквозь Берсеркову рубаху. И еще он знал, что они несут какую-то инфу, но какую – прочитать не мог. Ощущение будто на иероглифы смотришь. Единственное, что удалось понять, это «фирменная» игровая татушка: «Берсерк. Воин Силы». Ни имени, ни статуса.

      Что за ерунда?

      – Фрам, а какой у него статус? – шепотом поинтересовался Санёк.

      – Четвертый уровень, – тоже шепотом отозвался Фрам. – Был. Теперь он – никто. Ноль. Как новичок. Выкинула его Игра.

      – Как так? За что?

      – Не знаю. И у него спрашивать не советую.

      Ростом Воин Силы был под два метра. И метр – в ширину. В плечах. Лицом же напоминал бульдозер, где роль опущенного ковша играла нижняя челюсть.

      Будто почувствовав, что на него смотрят, Берсерк повернул голову. Скользнул безразличным (!) взглядом по Алёне. Фрама и Серёгу вообще не заметил, а вот Санька – поймал в прицел, такое было ощущение.

      Упрятанные в массив лицевых костей глазки Берсерка поражали удивительной чистой синевой, абсолютно не сочетавшейся со звериным оскалом неандертальца.

      Гигант поднялся. Санёк отметил, насколько плавно и легко движется этот великан.

      Опаньки. Кажется, приплыли.

      Берсерк направлялся к ним.

      Навис, уронил басом:

      – Фрам, изыди.

      Фрам торопливо подвинулся, и гигант опустился на освобожденное место. Скамья скрипнула.

      – Здрав будь, химера! – Берсерк возложил на столешницу покрытую черным волосом лапу, демонстрируя татушку.

      Издали Санёк ее толком не рассмотрел, а вблизи она показалась довольно забавной: черный бык со сложенными вдоль спины крыльями и бородатым хмурым лицом.

      Забавной? Вот ни фига! Стоило присмотреться, и – ничего забавного. Голая угроза. Вызов.

      – Свежий, – гулким басом произнес Берсерк. – Год Кали. Мой год. Пива мне налей, – и подвинул кружку Фрама. Тот, что характерно, даже не вякнул против.

      – Налью, – удивляясь собственной наглости, пообещал Санёк. – Но условие: ты расскажешь мне, в чем прикол – иметь химеру.

      Великан его не убил. Заржал. Как конь. Оглушительно.

      – Иметь химеру!.. Бу-га-га!.. Химеру!.. Шутник! Звереныш!..