История о том, как у Кощея Бессмертного золото похитили. Мишель Вико

между Злыдней Великаном и Алёнушкой.

      – Моя родная бабушка, при помощи мухоморов, лечила много разных болезней, – нравоучительным тоном произнесла Алёнушка, посмотрев в глаза Злыдне Великану, который слушая её объяснение, снова взялся за меч. – Среди них такие, как ревматизм, подагра, физические переутомления. И этот список далеко ещё не полный.

      – И что ты говоришь? – опять бросил свой меч Злыдня Великан, направляясь к Алёнушке. – Да это не просто поганый гриб как я погляжу. Это какая-то панацея от всех существующих болезней, чёрт побери. Но дело в том, что у меня не было такой заботливой и умной бабушки, как у тебя, которая бы привила мне в детстве столь серьёзное, правильное отношение к этому ценному, и судя посему, даже промысловому виду грибов, являющему из себя ко всему прочему, вожделенный объект для уважения любым фармакологом. У меня вообще бабушки не было!

      Подойдя к Алёнушке, Злыдня Великан, нагнувшись, заглянул ей в глаза.

      – А ещё моя бабушка весьма успешно, за что, кстати, широко прославилась на всю округу, как великая народная целительница, лечила мухоморами мужскую силу… – вполголоса выговорила Алёнушка, отводя свой взгляд, от пытливого взора Злыдни Великана.

      – Я этим, не страдаю,… а то бы прямо сию минуту, честное слово, не сойти мне с этого места, прослезился бы, – сказал Злыдня Великан и, сняв с головы Алёнушки её платок, перевязал ей рот, после чего вернулся к последнему бревну.

      – Может не стоит так с дамой обходиться? – подал голос Фома, но поймав на себе сердитый взгляд своего господина, тотчас поправил себя, – впрочем, в воспитательных целях разве что… а то она, как и все женщины, так неуместно болтлива…

      После того, как плот был достроен, и спущен на воду, Злыдня Великан сделал одно большое весло для себя и другое маленькое, для Фомы.

      – Держи! – сказал Злыдня Великан, торжественно протягивая удивлённому Фоме, маленькое весло.

      Шмыгнув носом, Фома безрадостно принял весло, обернулся и посмотрел на Алёнушку. Неожиданно его внимание привлекла ярко сверкнувшая в солнечных лучах, блестящая брошка, висевшая у девушки на груди. Устоять Фома не смог. Не бросая весла, он быстро подскочил к Алёнушке, снял с неё брошку, и широко улыбаясь, явно гордясь самим собой, своим смелым деянием, тут же приколол её себе на воротник. После чего, довольный собственным поступком, помахав на прощание Алёнушке рукой, орудуя на ходу веслом, словно уже плыл по реке, направился весёлым шагом к плоту, где его с нетерпением ожидал Злыдня Великан.

      – Любишь бижутерию Фома? – спросил Злыдня Великан адъютанта, когда тот ступил на плот.

      – А что это такое? – спросил Фома, широко открыв глаза от удивления на непонятное для него слово.

      – Брильянты для бедных, – усмехнулся Злыдня Великан, с силой отталкивая плот от берега.

      – Так я вроде и не богатый пока… – тихо выговорил Фома, пожимая плечами.

      7. Новгородский