Александрийский квартет. Лоренс Даррелл

каждую ночь».

* * *

      Я переписал и дал ей два перевода из Кавафиса, и они ей понравились, хотя точными их никак не назовешь. Теперь есть Кавафис канонический, в тонких умных переводах Маврокордато, и в каком-то смысле с этих пор он свободен – прочие поэты могут экспериментировать с ним; я пытался скорее переложить его, чем перевести, – насколько успешно, не мне судить.

      ГОРОД

      Сказал ты: «Еду в край чужой, найду другое море

      и город новый отыщу, прекраснее, чем мой,

      где в замыслах конец сквозит, как приговор немой,

      а сердце остывает, как в могиле.

      Доколе разум мой дремать останется в бессилье?

      Куда ни брошу взгляд – руины без числа:

      то жизнь моя лежит, разрушена дотла,

      ее сгубил, потратил я с судьбой в напрасном споре».

      Нет, не ищи других земель, неведомого моря,

      твой Город за тобой пойдет. И будешь ты смотреть

      на те же самые дома, и медленно стареть

      на тех же самых улицах, что прежде,

      и тот же Город находить. В другой – оставь надежду —

      нет ни дорог тебе, ни корабля.

      Не уголок один потерян – вся земля,

      коль жизнь свою потратил ты, с судьбой напрасно споря [92].

      ПОКИДАЕТ ДИОНИС АНТОНИЯ

      Когда внезапно в час глубокий ночи

      услышишь за окном оркестр незримый

      (божественную музыку и голоса), —

      судьбу, которая к тебе переменилась,

      дела, которые не удались, мечты,

      которые обманом обернулись,

      оплакивать не вздумай понапрасну.

      Давно готовый ко всему, отважный,

      прощайся с Александрией, она уходит.

      И главное – не обманись, не убеди

      себя, что это сон, ошибка слуха,

      к пустым надеждам зря не снисходи.

      Давно готовый ко всему, отважный,

      ты, удостоившийся города такого,

      к окну уверенно и твердо подойди

      и вслушайся с волнением, однако

      без жалоб и без мелочных обид

      в волшебную мелодию оркестра

      внемли и наслаждайся каждым звуком,

      прощаясь с Александрией, которую теряешь[93].

      Бальтазар

      Своей МАМЕ посвящает автор эту летопись незабытого города

      Зеркало видит человека прекрасным, зеркало любит человека; другое зеркало видит человека безобразным и ненавидит его; но оба впечатления вызваны одним и тем же лицом.

Д. А. Ф. де Сад. Жюстин

      Да, мы настаиваем на этих подробностях, вместо того чтобы прятать их, подобно вам, под флером благопристойности, убивая их жуткую пряность; они будут в помощь каждому, кто хочет познакомиться с человеком накоротке; вы представить себе не можете, насколько полезны подобные яркие сцены для развития человеческого духа; быть может, мы и пребываем в сей области знания во мраке невежества только лишь из-за глупой сдержанности тех, кто берется об этом писать. Одержимые нелепыми страхами, они

92

Перевод с новогреческого Е. Смагиной.

93

Перевод с новогреческого С. Ильинской.