Замок на двоих. Любовь короля эльфов. Александра Черчень

что да… – растерянно ответила я.

      – Айкен! Где мой чай?! И почисть апельсин!

      Брауни очень быстро наполнил бокал из двух чайников, сыпанул ложек, кажется, пять сахара, снял с банки тряпочную крышку… Наблюдая, как он накладывает варенье, я даже пожалела его величество: слипнется же все внутри!

      – И таблетку! – напомнил король, принимая бокал. – Ай! Горячий! Забери!

      – Вашему величеству нужно пить горячее! – Айкен сдвинул кустистые брови и даже отшагнул от кровати.

      Кэйр поставил бокал на одеяло и тоже нахмурился.

      – Остуди!

      – Ни за что, ваше величество! А таблетки вот…

      – Одну я велел! – капризно заявил король.

      – Нельзя одну, ваше величество. Надо две сразу!

      Пока они препирались, я принялась рассматривать картину, стоявшую на тумбочке у кровати, и обмерла в очередной раз. Наверное, все-таки сплю…

      На картине – совсем маленькой, формат А4, был изображен король Неблагого Двора собственной персоной. Но в каком виде!

      В полный рост, завернут в какую-то темную хламиду, из распущенных волос слегка торчат острые уши… ну это ладно! Нормально все!

      Если бы не плюшевый мишка Тедди, которого король нежно прижимал к груди. Длиннющие пальцы зарыты в ворс игрушки, на лице умильное выражение ребенка, получившего долгожданную игрушку, а в глазах – недобрый синий огонь…

      Из-под хламиды выглядывали довольно тощие ноги, а на ногах красовались пушистые тапочки. Такие домашние девчоночьи тапочки с треугольными кошачьими ушками и круглыми глазками…

      Я потрясла головой и отвела взгляд от безумного портрета.

      Реальный Кэйр как раз засовывал в рот две таблетки самого обычного вида. Скривился, попытался запить, явно обжегся и принялся дуть на чай с самой несчастной гримасой.

      Дурдом, однако!

      Уйти, что ли?

      – Чего стоишь, как памятник?! – недовольно посмотрел на меня Айкен. – Чисть апельсин!

      Он указал на возникшую на столике зеленую тарелочку, и я покорно пошла к ней, даже не забыв корзинку.

      – Тут сыр еще принесла, – обратилась к королю. – Твой любимый!

      Кэйр опять поставил бокал на одеяло и тяжко вздохнул.

      – Кто велел? – спросил хрипло.

      – Никто, – пожала я плечами, принимаясь за апельсин.

      – Ножичком! – шикнул на меня Айкен. – Тонкими кружочками, и каждый на четыре части!

      Страсти какие…

      – Я узнала, что ты заболел, и решила тебя навестить, – пояснила очень удивленному королю.

      – Зачем?

      – Ну как… Положено больных навещать! Приносить им вкусности… вот, я принесла! И у тебя весь лоб в испарине. Надо мокрое полотенце положить на него, – посоветовала я.

      – Полотенце… – повторил Кэйр, принимая тарелочку с нарезанным апельсином. – Надо запомнить. Айкен, ты понял? На лоб надо мокрое полотенце!

      Голос у него был уже абсолютно нормальный. Вот что малиновое варенье-то с фейри делает! И румянец пропал…

      – Сейчас, ваше величество? – деловито