Я тебя отвоюю у всех. Юлия Владимировна Монакова

если она немедленно не выпьет воды – то сию же минуту умрёт, вынуждало её снова и снова предпринимать неуклюжие попытки подняться с постели.

      Таких “вертолётов” она не испытывала уже давно… если в принципе когда-нибудь испытывала. Разлепив веки, Галинка поняла, что всё плывёт и кружится у неё перед глазами, и тут же машинально ухватилась за край кровати, чтобы не упасть. Господи, да где же эта проклятая вода?!

      Обычно на прикроватной тумбочке всегда стояла бутылка минералки. Однако то ли изнемогающая от жажды Галинка была сейчас несколько дезориентирована в пространстве, то ли в спальне что-то неуловимо изменилось – да только она никак не могла найти эту самую тумбочку.

      Сжимая пальцами раскалывающиеся от боли виски, Галинка попыталась сфокусировать взгляд на каком-нибудь предмете и с ужасом поняла, что ничего не узнаёт. Наверное, вот так люди и сходят с ума? Но это абсолютно точно была посторонняя, совершенно чужая спальня, которую она видела впервые в жизни… кажется.

      Галинка крепко зажмурилась и, выждав несколько секунд, вновь с опаской приоткрыла глаза. Ничегошеньки не изменилось: это было всё то же незнакомое место, незнакомая обстановка, незнакомая кровать и… о господи. Господи, боже мой! Нет, нет, нет!!!

      На кровати с противоположной стороны обнаружилось голое мужское тело.

      Тело, которое определённо принадлежало кому угодно, только не её законному супругу.

      …Кстати, сама она тоже была абсолютно голой.

      ***

      У подъезда Галинку уже поджидала могучая кучка бесцеремонных папарацци. Она нацепила солнцезащитные очки и попыталась скрыть лицо за распущенными волосами, но эти проныры, разумеется, сразу же её узнали.

      Низко опустив голову, она попробовала как можно незаметнее прошмыгнуть мимо живого коридора, состоявшего из охочих до грязных сенсаций стервятников, но они моментально защёлкали затворами фотоаппаратов. Провокационные и беспардонные вопросы осыпали Галинку подобно граду камней, заставляя морщиться, будто от реальной физической боли, а ей в лицо всё швыряли и швыряли чудовищные обвинения – громко, стараясь перекричать друг друга:

      – Как вы прокомментируете своё нахождение здесь?

      – Ваш муж знает, где и с кем вы провели эту ночь?

      – Так значит, ваш роман с Константином Мироновым – правда?

      – Как давно вы встречаетесь?

      – Вы планируете вступить в новый брак?

      – С кем останется ваша дочь после развода?

      – Без комментариев, – процедила Галинка сквозь сжатые зубы, стараясь не разрыдаться прямо на глазах у журналистов – нельзя было доставлять этим мразям такое удовольствие, это был бы слишком шикарный подарок.

      Ещё пара метров, всего несколько шагов – и она окажется в безопасности салона такси. “Я в домике!”, – говорила маленькая Галинка в детстве, играя с друзьями. Хорошо бы и сейчас так: поднять руки домиком над головой – и ты в полной недосягаемости для врагов…

      Рванув на себя дверцу машины, Галинка буквально рухнула на переднее сиденье, торопливо бросив водителю:

      – Поехали скорее.

      – Так это они вас ждали у подъезда? – офигевший таксист присвистнул, наблюдая, как репортёры снаружи продолжают снимать её поспешное бегство, и окинул лицо молодой женщины любопытным взглядом. – А вы у нас кто будете? Актриса? Телеведущая?

      – Никто, – коротко и отрывисто отозвалась Галинка. – Я никто.

      Именно никем она себя сейчас и ощущала. Жалким, отвратительным, мерзким, тошнотворным никем.

      Слёзы, так долго сдерживаемые, всё-таки прорвались на волю и сейчас безостановочно текли по щекам. Мокрые ресницы моментально запачкали стёкла тёмных очков, отчего картинка перед глазами расплылась, будто в тумане. Господи, не видеть бы и вовсе этот белый свет… вообще ничего и никого больше не видеть. Никогда!

      Однако Галинка знала, что впереди ждёт самое страшное.

      Ей придётся взглянуть в Сашины глаза.

      ЧАСТЬ I. ДО ОБЩАГИ…

      Лека

      Сложно было в это поверить, но Лека буквально ненавидела одну из самых главных достопримечательностей родного города.

      Должно быть, не существовало в мире человека, который не знал бы о знаменитой надписи “Hollywood” на холмах Калифорнии. Лекина малая родина тоже могла похвастаться подобной фишечкой: громадные белые буквы “Геленджик” на южном склоне Маркотхского хребта были видны, как уверяли местные, даже из космоса.

      – Шестьсот метров над уровнем моря! Одна из самых огромных надписей в мире, куда больше, чем в самом Голливуде! Каждая буква – высотой двадцать два метра! – эти факты все приезжие узнавали, как правило, ещё по дороге в гостиницу от не в меру общительных таксистов.

      Предполагалось, что курортники обязаны тут же затрепетать от благоговения и дружно упасть ниц. Впрочем, большинство и трепетало, и благоговело, и падало – редко кто из отдыхающих покидал гостеприимный южный город без селфи