Дело Зили-султана. АНОНИМУС

только и спросил он.

      – Нет, – холодно ответствовал я. – Но сейчас неподходящий момент для споров. Доедем до станции – видно будет.

      – Делу время – потехе час, – загадочно заметил Ганцзалин.

      Эта его привычка – сыпать поговорками в самый неподходящий момент – меня изрядно раздражала. Впрочем, привычка была вполне безобидная, другим приходилось терпеть от слуг и не такое.

      И мы двинулись дальше. Увы, я не обольщался насчет грядущих перспектив. С приездом на станцию наше положение стало бы только хуже. С другой стороны, если взять в союзники караван-баши, не исключено, что нам удастся отвести глаза полицейским. Но можно ли быть уверенным, что погонщик, забрав деньги, не выдаст нас стражникам? Вопросы сыпались один за другим, а ответов не было.

      Азад, почувствовав мое настроение, сидел тихо, только время от времени поглядывая на меня большими круглыми глазами. Я не посвящал его в суть переговоров с вождем каравана, да и зачем бы ему это? Довольно того, что мы с Ганцзалином сейчас дружно ломали голову, думая, как выйти из создавшегося положения.

* * *

      – Мне надо в туалет, – вдруг сказал мальчишка.

      Я подозвал Ганцзалина, он сообщил, что до станции еще часа полтора. Я объяснил Азаду, что придется подождать.

      – Но я не могу ждать, – с отчаянием в голосе отвечал тот.

      Я пожал плечами. Можно попросить у черводаров горшок и справить туда свои надобности. А я пока отвернусь.

      – Нет, это невозможно, – настаивал он, почему-то заалев как маков цвет.

      В таком случае могу предложить пойти и сдаться полиции, отрезал я. Тогда можно будет ходить в туалет хоть круглосуточно. Азад сжал губы и умолк. Но мне было не до его глупых обид. В конце концов, черт с ним, отдам деньги черводару, а там видно будет. А можно еще проще. Как доберемся до подходящего места, открою дверь тахтаравана, и пусть бежит на все четыре стороны. Между нами, у меня здесь куда более важные дела, чем укрывать сопляков, которые сами не знают, чего хотят.

      Примерно час еще мы ехали в полном молчании. Потом Азад вдруг встрепенулся и сказал:

      – Кого ищут стражники?

      – Кого же, как не тебя, – отвечал я рассеянно.

      – А кто я?

      Услышав такой странный вопрос, я посмотрел на него внимательно.

      – Они ищут молодого человека, – продолжал Азад с торжеством в голосе. – А если я стану девушкой, им нечего будет мне предъявить.

      Я только усмехнулся в ответ: как же ты станешь девушкой?

      – Отвернитесь, – потребовал мальчишка.

      Я отвернулся, движимый самыми неприятными предчувствиями. Где-то я уже слышал подобную команду, произносимую столь же решительным голосом. Да что там я – ее слышал каждый взрослый мужчина. И, как правило, не один раз. Подобные команды даются обычно… Проклятие!

      Я резко повернулся к Азаду, но опоздал. Передо мной сидела очаровательная барышня лет семнадцати в длинном черном платье и платке. Вот только чадру она не успела надеть.

      Но как, как я мог так ошибиться?! Виной всему,