Топливо твоих кошмаров. Герман Шендеров

там? – поторопил я.

      – Неважно, – она отмахнулась, помотав головой, – У тебя поесть что-нибудь найдется?

      – Извини, – я приоткрыл сумку, показывая ее нехитрое содержимое – остатки рекламных буклетов, папка с предложениями, ключи от квартиры, документы. Ничего полезного.

      – Как ты сюда попал?

      – Я менеджер по продажам, – закрыв сумку, я устало уселся на мокрый гудрон, – Продаю договоры на интернет. Начальство послало по заявке.

      – Сюда? Ты хоть адрес помнишь? – встретив мой удивленный взгляд, она усмехнулась, – Не мучай башку, никто не помнит. Кажется, это место вообще нигде не находится.

      – А зачем сюда пришла ты?

      – Репетиторствую я. К ЕГЭ готовлю, – развела она со смешком руками, – Близнецов видел? Вот к ним и шла.

      – Близнецы? – я задумался. В память неохотно вплыла слипшаяся тень, что сбросила на меня комод с лестницы.

      – Ага, те, что спинами срослись. Тараканиха сказала, что они собственную мать уморили – то ли отравили, то ли еще что.

      – Подожди-ка! – картинка начала медленно вырисовываться в голове, – А вот эти… огоньки на тебе? Откуда они?

      – Сами появились. Чем дольше находишься в доме, тем быстрее меняешься. Только на крыше остановились, – Арина задумчиво подняла тлеющую кисть и пошевелила пальцами, – Наверное, все же это ад, раз мы страдаем за грехи наши.

      – Так ты что-то сделала? Что-то нехорошее? – заинтересованно спросил я.

      – А тебя ебет? Все мы что-то сделали, и ты тоже, иначе бы здесь не оказался! – безразличие снова сменилось агрессией.

      – Подожди, я просто пытаюсь понять, как нам отсюда выбраться! Может, так мы поймем, зачем вообще нужно это место? Может, нам нужно покаяться?

      – Покаяться? – хмыкнула она, – Ну давай, покаемся. Я сожгла свою сестру заживо. Покаялась? Твоя очередь!

      – Подожди, как это «сожгла»? Специально что ли? – задница мерзла, пришлось встать на ноги.

      – Нет, конечно, – девушка обняла голову руками и села прямо на опасно накренившееся заграждение, – Дом загорелся, когда мы в прятки играли, лет по шесть нам было. Дом был небольшой, деревянный, в два этажа. Ленка куда-то зашкерилась, хорошо так спряталась, а она мелкая, я ее все найти не могла. Тут дым пошел с чердака – проводка, наверное, заискрила. Отец меня в охапку – и на улицу. И все спрашивал, где, мол, Ленка. Я вижу – крыша горит, Ленку небось уже и не спасти, а за батю испугалась. Ну я и соврала ему, мол, к соседям сеструха пошла. Уж не помню, что сказала. Отец, когда ее труп нашли, два месяца пил, все простить себе не мог. А потом повесился. И виновата во всем этом я!

      На этих словах обуглившиеся руки и лицо ярко вспыхнули, вырвались тонкие язычки пламени. По щеке Арины прокатилась одинокая слеза, которая тут же испарилась, оставив блестящую дорожку.

      – Послушай, но ведь твоей вины в этом нет, – постарался я ее успокоить, – Ты всего лишь хотела спасти отца, ты не могла знать, что так выйдет…

      Увидев глаза Арины, я осекся – девушка смотрела на меня со злобным ожиданием.

      – Твоя очередь! – с нажимом