Тот, кто дает ответы. Варвара Еналь

обрамленные длинными ресницами. Но девчонка постоянно прятала их, опуская долу, словно плиточный пол кухни был разрисован каким-то необыкновенно интересным узором и она его старалась рассмотреть.

      – Ты боишься темноты? – Ему наконец удалось разобрать невнятное бормотание Снежаны.

      – После… После ангара этого и Луши… Я не могу…

      – Тогда оставайся у меня, ты же все-таки сестра Мирославы. На втором этаже справа есть маленькая комнатка, Мирослава спала в ней, когда ночевала у меня. Можешь устроиться там. Я тоже пойду спать, устал.

      Говорить больше ни о чем не хотелось. Матвей проводил взглядом невысокую фигурку Снежаны и удалился в гостиную. Глянул на старую фотографию прадеда и его братьев – фотка все так же стояла на маленьком круглом столике – и растянулся на диване.

      Ну что же, дед. Те, кто желал смерти тебе и твоим предкам, теперь сами покоятся на кладбище. И это не кладбище Невинно убиенных. Лушу и его братьев закопали в лесу, недалеко от ведьмацкой хижины, и теперь лишь Чугайстер – хранитель их могил. Лишь он отвечает за то, чтобы из этих гробов не восстала нечисть.

      Маленький городок может спать спокойно, потому что страшная ведьма, терроризировавшая его жителей, и тот, кто вызвал ее на свет Божий, оба лежат в могилах под темной землей, погребенные с проведением особого обряда, придавленные мраморными плитами. Ни кресты, ни венки, ни памятники не украшают их могилы.

      Ведьмы подлежат забвению, и кланы Варты об этом позаботились.

      – Ничто не должно восстать из этих могил, – проговорил Жнец Варты, Марьян Вивчар, кидая комья земли на опущенные в яму гробы.

      И все Вартовые повторили его слова, бросая каждый по горсти черной влажной земли.

      И Матвей, и Мирослава – оба были там, на обряде.

      Были там и старшие братья Луши – отец и дядя погибших, Микола и Даниил, – оба угрюмые, темные, молчаливые. Они не кинули землю на гробы и не смотрели в глаза никому из Вартовых. Ни слова не сорвалось с их сомкнутых уст, а после, поговаривали, оба и вовсе уехали из городка.

      Куда они подались и зачем, этого Матвей не знал и знать не хотел. Не он начал эту войну, и не его вина, что пришлось сражаться со всеми братьями Лушами. В живых вроде бы остался только младший, но он наверняка уехал со своим отцом и братом.

      Несмотря на чудовищную усталость, уснуть удалось не сразу. И весь остаток ночи Матвею снился черный лес и его одолевала страшная тревога. Он брел и брел по непроходимым тропкам, ломился сквозь колючие кусты, преодолевал мелкие ручьи, ощущая ледяную быструю воду подушечками громадных медвежьих лап, и в душе клубилось ощущение непоправимого.

      Что-то произошло.

      Что-то случилось.

      Но вот что?

3

      Утром он проснулся от того, что на кухне лилась вода и слышалось шкварчание масла на сковородке.

      Матвей уже и забыл, когда просыпался от этих звуков, – со смерти прадеда прошло уже много времени. Он вскочил, взъерошил отросшие волосы и босиком выскочил на кухню, теряясь в догадках, кто же это хозяйничает у него